Две мировые премьеры произведений известного российского композитора Петра Белого с успехом прошли на днях в Сочинском органном зале. Квартет имени Сергея Рахманинова исполнил струнный квартет «1952. Сочи» и музыку для двух скрипачей и пианиста «История совести». Автору, давно и прочно связавшему свою творческую жизнь с третьей столицей России, «Сочинские новости.рф» предложили в контексте зимней и культурной Олимпиад побеседовать о нравственном самосознании и самоконтроле, об эмоциональных переживаниях при оценке совершаемых поступков…
– Петр Сергеевич, московский музыковед Юрий Фаертаг написал о вас многостраничную книгу «Молчание музыки», где подробно рассказал о всех биографических и творческих вехах, разложив по полочкам здравого смысла все ситуации и обстоятельства, подтолкнувшие вас к своеобразному затворничеству. И вдруг – мировые премьеры… В православии святые старцы в уединении «стяжают святой дух», чтоб в один прекрасный день вновь вернуться к суетному миру и сделать его светлее. Вот и для вас этот день настал, но благодаря чему? Что спровоцировало вашу совесть на исповедальную музыкальную историю?
– Вы вторгаетесь в запретную зону… Пытаться указывать всем желающим источник креативных импульсов и объяснять творческий процесс – занятие бесполезное. Это непознаваемые предметы. Я понимаю, слушателям моей «Истории совести» хочется хоть как-то эту историю конкретизировать, покопаться в авторских грехах. Это – право слушателя, ибо творец искусства есть публичная собственность, и неизбежно его личная жизнь входит в апперцепционный комплекс воспринимающего субъекта. Чуткому слушателю музыка говорит о многом. Правда, еще о большем она молчит (вспомните название книги Юрия Фаертага). Но тогда опытный слушатель подключает свою апперцепцию, а неопытный – свое воображение.
Моя музыка никогда не была безадресной, и время от времени она требует встречи с адресатом. Одна из таких встреч и состоялась 4 февраля в Сочинском органном зале. Люблю сочинскую публику. Ее трудно расшевелить, но когда это удается, то лучших слушателей не найти. Они живут на голодном музыкальном пайке. Большая музыка пока еще редкая гостья в Сочи. Если бы не фестиваль Башмета, то хоть вешайся. Но когда сочинцы получают не эрзац, а подлинное искусство, то реагируют безошибочно чутко. Чудесная публика!
– Вы многие годы живете в Сочи, однако создается впечатление, что сознательно обходите мероприятия управления культуры администрации города, не принимая в них участие. Что это – старые обиды на несправедливые решения местных властей в отношении вас и ваших проектов?
– Всё гораздо проще – меня не приглашают. Так что вопрос не по адресу. Никаких старых обид я не храню. Всех простил. Да и власть уже не раз поменялась и будет меняться. Ведь чиновники – своего рода эфемериды.
– Пусть жрецы меняются, но то, что они олицетворяют, остается. С позиций времени и расстояния — что было неправильным, хотелось бы изменить во взаимоотношениях конкретного Художника и абстрактной Власти?
– Художник и Власть по определению не должны дружить. Такая дружба – катастрофа для художника. И тогда убирайте заглавную букву из его профессии. Умная власть это понимает и умеет использовать независимость творца в своих интересах. Вот только с умной властью у нас в регионах некоторая перманентная напряженка. Вернее, умные-то люди там есть, но вот как и на что свой ресурс они тратят? Карьерная политика, подковерная борьба – до художников ли тут? Что можно изменить? Для начала хотя бы выяснить, кто есть кто из творцов искусства на подвластной тебе территории и каким имиджевым потенциалом для города они располагают. При этом не следует путать творческие профессии с исполнительскими, а их у нас путают постоянно.
– Ваше активное сотрудничество с Квартетом имени Сергея Рахманинова – дань уважения профессионализму музыкантов, а может, просто дружеские симпатии и желание поддержать проект опального экс-директора Сочинской филармонии Сергея Цедрика?
– Дружеских связей с музыкантами Квартета имени Сергея Рахманинова у меня не было и нет. Но этих людей я поддерживал и намерен поддерживать впредь. Почему? Сегодня это ансамбль международного класса, способный ставить перед собой и решать самые сложные художественные задачи. С появлением в коллективе ярко одаренной московской скрипачки Ксении Гамарис «рахманиновцы» обрели новое дыхание, искусство талантливого виолончелиста Владимира Шохова и выдающегося альтиста Сергея Цедрика засверкало новыми гранями, а исполнительский горизонт молодых – пианистки Татьяны Баликоевой и второго скрипача Алексея Петровского – расширился. Критерий мастерства у этой пятёрки артистов близок к максималистскому. Ясно, что для музыкантов-середняков эти люди представляют большую опасность.
– «…Бродят бешеные волки по дороге скрипачей»?
– Пожалуй. Что касается проекта Сергея Цедрика, то его идея «пятиугольного квадрата» – это блестящая инновация. Введение в струнный квартет пианиста делает репертуар коллектива безбрежным. Теперь в него могут войти все возможные комбинации струнных и фортепиано – дуэты, трио, квартеты как струнные, так и фортепианные, а также фортепианные квинтеты. Возможны и сольные выступления каждого ансамблиста. Потрясающе!
– После премьеры вашего произведения «1952. Сочи» слушатели говорили, что его заключительная мелодия – это гимн Сочи. А как думаете вы?
– Я опять думаю о чуткости наших слушателей. О том же мне говорили и артисты Квартета имени Сергея Рахманинова, впервые игравшие эту музыку. Трое из них – сочинцы. Я и сам чувствую, что тема «Рассвет» – это гимн городу. Конечно, гимн неофициальный – никто его мне не заказывал, он сам написался. И создал его 14-летний мальчик из далекого Комсомольска-на-Амуре. Этот мальчик – я сам в 1963 году. И это было мое первое сочинение в жизни. А финалом моего квартета «1952. Сочи» эта мелодия стала в 2008-м, когда я подводил музыкальные итоги моим детским воспоминаниям о городе, в который я переехал в 1968-м. И вот только сейчас эта музыка прозвучала. А то, что сочинцы признают ее гимном города, об этом можно было только мечтать. Официальным, неофициальным – качество самой музыки от этого не изменится. А случай, когда инструментальная музыка становилась гимном, уже был – это великолепный «Гимн великому городу» Рейнгольда Глиэра, заимствованный из его балета «Медный всадник» и со временем ставший официальным гимном Санкт-Петербурга.
– Так, может, кому-то написать текст?
– Есть одно препятствие. У моей мелодии слишком широкий диапазон, превосходящий диапазон певческого голоса. К «Гимну» Глиэра тоже пытались приспособить слова, в том числе известный бард Александр Городницкий. В конце концов, в 2003 году остановились на тексте Олега Чупрова, который тоже нельзя признать удачным. Думаю, нужно было оставить мелодию Глиэра в оригинале, как она была написана выдающимся композитором, то есть без слов. Именно так и исполняли гимн Петербурга до 2003-го.
– Сочи образца 1952 года вызывает теплые чувства у многих. Испытываете ли вы любовь и нежность к Сочи-2014?
– Сначала необходимо привыкнуть к новому образу Сочи, который формируется у нас на глазах. Это ведь не моментально происходит, но, выражаясь языком незабвенного Михаила Горбачева, «процесс пошел». И, может быть, Сочи-2034 или Сочи-2043 и всколыхнет мои нежные чувства. Но уже сейчас видны и просчеты градостроителей, и невозвратные потери. Чего стоит утрата зеленого склона Батарейки, который с Курортного проспекта выглядел как уголок земного рая?! Все проезжающие Морской переулок по проспекту инстинктивно поворачивали туда голову, любуясь этим кусочком сказки. Теперь там высится нелепое сооружение, мстительно прозванное сочинцами «Титаником». Есть и другие образчики скорострельных решений, и грустно говорить об этом. Но, в целом, позитивные перемены преобладают.
– Как вы восприняли победу Сочи в конкурсе за право проведения XXII зимних Олимпийских игр и церемонию открытия?
– Победу Сочи в схватке за Игры я воспринял как любой нормальный гражданин – с воодушевлением и гордостью за мою Родину. Церемония открытия оказалась достойной великой истории и культуры России. Сделанная авторами ставка на русский авангард 1920-х годов и русскую классическую музыку была безошибочной. Наши классики-композиторы, которых знает и любит весь мир, – Бородин, Стравинский, Свиридов, всегда поразительный Чайковский – подняли это изысканное действо на планетарный уровень. Те же Бородин, Чайковский, Стравинский да еще Римский-Корсаков, Глазунов, Хачатурян как нельзя лучше украсили и состязания по фигурному катанию. Кто после этого триумфа станет говорить о неактуальности классики?
– Возникало ли желание поучаствовать в Культурной олимпиаде? Как оцениваете ее влияние на досуговую отрасль курорта: как нечто преходящее или необратимое?
– Ни о какой специальной Культурной олимпиаде я ничего не знаю. Есть Зимний международный фестиваль искусств Юрия Башмета, но это фестиваль Башмета, и он уже давно занял важное место в культурной жизни Сочи. Правда, в этом году он предлагает, на мой взгляд, более случайные и менее интересные произведения, чем в прошлые годы, и у меня есть вопросы к программному директору. А о сопутствующих Олимпиаде культурных мероприятиях очень неплохо позаботились сами сочинцы – это и концерты нон-стоп на площади перед городской администрацией, которые давали творческие коллективы Сочи, в том числе детские. Это и предолимпийский концерт Квартета имени Сергея Рахманинова, в котором и мне довелось поучаствовать как автору. Это и выставки, подготовленные всеми сочинскими музеями. Я успел посетить в Литературно-мемориальном музее Николая Островского выставку виднейшего российского акварелиста Сергея Андрияки и получил большое удовольствие.
– Ради справедливости не могу не уточнить, что выставка Андрияки, как другие («Воспитание телесных сил»: спорт и семья Романовых» и «Спорт – искусство – Сочи» – в Художественном музее, «Древнее золото Кубани и Черноморья» – в Музее истории города-курорта Сочи), а также концерты на площадках «LiveSite» проходят как раз в рамках Культурной олимпиады «Сочи-2014» и культурной программы Олимпиады. Напоследок позвольте полюбопытствовать: есть ли у вас любимые зимние виды спорта, и если есть, за кого из спортсменов на Играх болеете?
– В спорте меня интересуют прежде всего личности самих спортсменов – увлекательно следить за борьбой характеров и часто весьма незаурядных персон. За кого я болею? Всю мою жизнь болею только за подлинные таланты, а на Олимпиаде они присутствовали в избытке. Фамилии не называю, они на слуху.
