Судебное заседание по делу олимпийского строителя в Сочи длится уже больше года. Рабочий Мартирос Демерчян обратился с заявлением о пытках в Блиновском отделении полиции Сочи еще в прошлом году. Но признать, что строителей олимпийских объектов не только оставляют без зарплаты, но и пытают тех, кто пытается добиться ее выплаты, – значит, бросить тень на олимпийскую кампанию и Игры- 2014. С другой стороны, несколько медиков с абсолютной уверенностью утверждают, что медицинский диагноз рабочего подтверждает его слова.
Выход был найден, Демерчяну предъявлено встречное обвинение — в клевете, а судебное заседание растянулось на долгие месяцы. Сегодня, когда Игры в Сочи благополучно закончились, а повышенный интерес к тому, что происходило вокруг них, угас, Мартирос Демерчян продолжает отстаивать свою правоту в суде. Уже без десятка телекамер и повышенного внимания со стороны прессы.
Как расплатились с олимпийским строителем
Сегодня уже ни для кого не секрет, что большинство олимпийских объектов были построены рабским трудом. За годы подготовки к Играм в приемную сети «Миграция и Право» сотни рабочих обращались с заявлениями на невыплату зарплаты. Многие не получили заработанных денег до сих пор.
Мартирос Демерчян устроился электриком на один из олимпийских объектов – дома для волонтеров. По его словам, он получил небольшой аванс и несколько месяцев проработал бесплатно. После того как его работа была закончена, начались долгие переговоры с представителем компании-работодателя ООО «Даурия-Строй». Как правило, они заканчивались просьбами подождать еще немного, пока в один прекрасный день рабочего не вызвали на объект получать зарплату.
Однако вместо обещанных денег его ждали сотрудники полиции, которые увезли Демерчяна в Блиновское отделение полиции, где ему было предъявлено обвинение в краже кабеля со строительного объекта.
С 12 часов дня до 17:00 Мартирос Демерчян находится в кабинете уголовного розыска. По его словам, сотрудники полиции его избивали, надев боксерские перчатки, после того как такой способ проведения расследования не помог, один из сотрудников полиции принес лом и ввел его рабочему в задний проход.
С 17:00 до 9 часов утра Демерчян сидит в коридоре отделения на скамейке. За это время его два раза осматривали врачи «скорой». Первая бригада была вызвана к другому подследственному (видимо, для данного отделения полиции это обычная практика). Медики видимых следов повреждений не обнаружили, но пришли к выводу, что «есть показания для применения медикаментов», и вкололи рабочему обезболивающее. В восемь утра приехала еще одна бригада, которую вызвали родственники Демерчяна. Врачи обнаружили у него признаки сотрясения головного мозга и приняли решение о госпитализации в нейрохирургическое отделение городской больницы №4. 13 июня 2013 года у пациента зафиксировали сотрясение головного мозга, ушибы головы и грудной клетки, а также два выбитых зуба.
Спустя какое-то время Демерчян самостоятельно обращается в городскую больницу №3 с жалобами на боли внизу живота. УЗИ показывает трещины в прямой кишке и гематому печени, врач ставит диагноз – острый посттравматический панкреатит.
Позже Мартирос Демерчян обращается с заявлением о неправомерных действиях сотрудников полиции. Через месяц те выдвигают встречное обвинение в даче заведомо ложных показаний. Примечательно, что встречное дело было заведено еще до окончания проверки по заявлению рабочего. Вел их один и тот же следователь.
Картина — клиническая
Есть давно проверенный метод – если нужно настоять на своем, ты не слышишь очевидного и все время задаешь новые вопросы, пока не услышишь, то, что тебе на самом деле хочется услышать. Это замечательный способ, который применяется постоянно – на планерках в рабочем коллективе, среди одноклассников, на рынках и в дорогих магазинах. Залы суда не исключение. Истина, как известно, может находиться где-то посередине, ну а в некоторых случаях еще на полметра левее или правее.
Диалог из зала суда на одном из последних заседаний по делу Демерчяна. В качестве свидетеля вызывается Сергей Соболев, заведующий клиническим отделением городской больницы №3.
Судья: — Вы давно работаете?
Доктор: — 32 года.
— Как, по-вашему, эти повреждения в жизни, откуда могли произойти?
— Это травматизация… травма.
— То есть в простой жизни, физиологически они могли образоваться или нет?
— Физиологически?
— Ну, в простой жизни, если человек живет и с ним ничего не происходит, это могло быть? Трещина прямой кишки в обычной жизни, отчего может образоваться?
— Причин много… и они очень разные, например, длительные запоры.
— Могло ли это произойти в случае попадания тупого предмета?
— Трещина достаточно глубокая, я думаю, что да. Она произошла от травмы. Само по себе это не происходит. А вот какая именно была травма, я сказать не могу. Панкреатит образовался после травм. Есть панкреатит, который может образоваться после долгого употребления жирной пищи и алкоголя. Есть алкогольный панкреатит, есть посттравматический. В своих документах я указываю на то, что у Демерчяна посттравматический панкреатит. Это отражено в бумагах.
— Насколько совпадали симптомы, которые вы увидели с теми объяснениями, которые давал Демерчян?
— Сказать, что он симулировал, я не могу. Картина всех повреждений полностью соответствовала его описаниям. Его диагноз – ушиб внутренних органов с развитием посттравматического панкреатита.
Прокурор: — Когда вы ставили диагноз, вы отталкивались, прежде всего, от того, что вам сказал пациент. Но повреждения могли бы возникнуть, если бы он ел жирную пищу или если бы он упал. Если бы Демерчян к вам обратился и сказал, что его не били, а он ел жирную пищу, то после проведения исследований и получив ту же клиническую картину, у вас бы возникли сомнения, что Демерчян умалчивает о том, что его ударили? Клиническая картина была бы такая же?
— В принципе, да.
В принципе, метод сработал, и сказано то, что сказано. И если трещина в прямой кишке произошла от того, что подсудимый поел жирную пищу, то суду остается только выяснить, каким образом за время нахождения в отделении полиции Демерчян получил сотрясение мозга, гематомы печени, многочисленные ушибы и два выбитых зуба. Подобрать, так сказать, нужную «клиническую картину».
Как уговорить дать явку с повинной
В сентябре этого года адвокат, предоставленный для защиты интересов Демерчяна правозащитной организацией «Общественный вердикт», Александр Попков, обращается к судье с просьбой заменить секретаря, ведущего стенограммы заседаний. Список причин, по которым защита считает нужным провести изменения, длинный. Показания свидетелей искажаются, вплоть до обратного смысла, зато в материалах появляются показания, которые вообще не давались. Например, летом этого года в протокол не были внесены показания двух врачей о состоянии здоровья Демерчяна, которые, по мнению адвоката, играли важную роль. Однако никаких решений в пользу ходатайства защиты не предпринимается.
Спустя месяц защита заявляет о необходимости заменить судью, ведущего процесс. Список нарушений все тот же:
— Мы предоставили суду свою стенограмму процесса с комментариями, которые были изменены либо не вошли в протокол, для того, чтобы корректировки все-таки были внесены. Она подкреплялась аудиозаписью, — говорит Александр Попков. — Однако судья А. Якименко отказал нам, мотивируя отказ тем, что защитник не ходатайствовал о производстве аудиозаписи и судом не давалось разрешения на её производство. Не так давно Пленум Верховного суда обратил внимание на то, что нормы закона «не предусматривают обязанность лиц, присутствующих в открытом судебном заседании и фиксирующих его ход с помощью средств аудиозаписи, уведомлять суд и получать у него разрешение на фиксацию хода судебного разбирательства». Следовательно, отказ судьи внести корректировки в протокол не имеет никаких законных оснований. Что наводит на мысль о том, что искажение информации в протоколе суду выгодно. Аудиозапись не была приобщена к делу. Вести видеозапись судебного процесса тоже не разрешили, несмотря на то, что он широко обсуждался в СМИ.
В протокол судебного заседания, помимо показаний медиков, не вошла еще одна важная информация, рассказанная свидетелем со стороны обвинения, сотрудником полиции В. Лигидовым. Именно он, по словам Демерчяна, его пытал.
Отвечая на вопросы защиты, полицейский признается, что подсудимый «все отрицал и отказывался от явки с повинной». То есть, полицейские «уговаривали» Мартироса Демерчяна прийти в участок и признаться в краже кабеля. Хотя явка с повинной подразумевает чистосердечное признание по собственной инициативе.
Судебные заседания по делу Демерчяна длятся больше года. Для него самого и его семьи судебный процесс уже стали обыденностью. Больше года ему приходится доказывать, что пытки в отделении полиции не являются его выдумкой. За это время ответственными лицами не было предпринято никаких попыток разобраться с невыплатами зарплат и с теми, кто нанес рабочему телесные повреждения.
