Генплан Сочи надо корректировать – таков один из главных выводов научно-практической конференции «Архитектурные итоги XXII зимних Олимпийских игр и XI Паралимпийских зимних Игр. Перспективы развития Сочи», которая прошла в конце минувшей недели. Кроме того, нужно разработать прогноз социально-экономического развития города от столицы Олимпиады до «мирового горноклиматического курорта и центра спорта, морского и горного туризма».
В своем выступлении на конференции Андрей Боков, президент Союза архитекторов России, сказал, что в условной гонке претендентов на звание «летней столицы», как видно сегодня, победил именно Сочи. Благодаря Олимпиаде, естественно.
— Главное, что приобрел Сочи, – инфраструктура, — сказал Боков. – Появились и сооружения мирового значения – санно-бобслейная трасса, вокзалы. Мы доказали, что можем строить даже не «на уровне», а лучше.
Однако, как видно из его речи, были и ошибки. Одна из них – стадион «Фишт». Он действительно оказался пригоден только для открытия и закрытия Игр. Но для других целей не подходит, не универсален, в общем. Поэтому его «пришлось переделывать сейчас».
— Заплатили двойную цену, — посокрушался Боков.
А все почему? По его мнению – от бесконтрольного присутствия иностранцев в российской архитектуре. Он считает, что нашим архитекторам надо учиться себя преподносить. И привел пример, как один зарубежный зодчий, заключивший контракт на реконструкцию стадиона в Москве, расхваливал себя: «Как же вам повезло, что вы выбрали меня. Вы даже сами еще не понимаете, какие вы счастливчики!».
Бывший главный архитектор «Олимпстроя» Олег Харченко рассказал, какие трансформации потерпел весь сочинский олимпийский проект, начиная от Заявочной книги и кончая тем, что мы видим вокруг. Он сообщил также, что изначально закладывалось дальнейшее использование всего построенного.
— Европейцы и японцы используют олимпийское наследие обычно по полной, — сказал Харченко. – Американцы – нет. Они строят халтурные времянки под Игры. А самый лучший пример — Барселона, где наследие используется поразительно продуктивно.
Однако до Барселоны Сочи в этом плане еще нужно подтягиваться, считает он. Потому что там архитектурой занимается большое сообщество, со штабом в университете: «Они мониторят все аспекты жизни города. У нас такого пока нигде нет».
Харченко признал, что подготовка Игр в Сочи шла под жестким контролем и прессингом.
— Нам говорили: вы пока стройте, а потом придет товарищ майор и разберется, что вы настроили тут, — полушутливо поделился он воспоминаниями о «той атмосфере».
Фраза о «товарище майоре» очень понравилась участникам конференции, и несколько ораторов ее обыграли в своих выступлениях, делясь личным опытом.
Главный архитектор Краснодарского края Юрий Рысин рассказал об «адской, жуткой работе», которую пришлось проделать в ходе строительной подготовки Олимпиады. Началось все с кампании по борьбе с незаконным строительством, которое процветало в Сочи. На этапе проектирования тоже были всякие нюансы.
— Появились проектные организации, созданные на скорую руку, — сказал он. – Потом они исчезли, и о них мы больше никогда не услышим.
На пути проектирования и строительства стояли разные барьеры, созданные самим государством. Рысин процитировал слова вице-премьера правительства РФ Дмитрия Козака, который признал, что было столько препонов, что реализация олимпийского проекта казалась невозможной. Законодательство меняли в оперативном режиме.
— Однако не все успели поменять, к сожалению, — посетовал Рысин.
Одним из главных достижений, которые удалось реализовать в Сочи, по его мнению, стало внедрение «зеленых стандартов» строительства. По этим требованиям в городе было построено более 200 объектов, и это «абсолютный рекорд в России».
Рысин также признал, что стадион «Фишт» — это «явная неудача».
Затем слово передали снова Олегу Харченко, он рассказал об истории изменений, которые претерпел сочинский олимпийский проект. Они были масштабными. От некоторых объектов пришлось отказаться. В их числе – второй морской порт в Имеретинской низменности, а также еще один железнодорожный вокзал, который хотели построить у границы с Абхазией.
— Тем не менее, мы создали уникальный проект, аналогов у которого нет в мире, — подчеркнул он. – Это не только самые «компактные» Игры, где все объекты находятся относительно недалеко друг от друга. Дело в том, что Олимпийские парки под зимние Олимпиады ранее нигде в мире не строились. Их возводят только под летние Игры.
Харченко объяснил, почему парк построили именно на этом месте в Имеретинской низменности. Все просто: оно самое высокое, в других местах были отметки ниже уровня моря. Касаясь неоднократно критиковавшегося здесь проекта «стадион «Фишт», он отметил, что был допущен отход от первоначальной идеи, которая была обозначена в Заявочной книге. Это произошло потому, что «заказчик неправильно сформулировал задачи перед проектировщиками».
По его словам, часть проектов просто не успели реализовать. Это, например, Парк скульптуры. Он продемонстрировал эскизы, выполненные разными архитекторами, многие из которых впечатлили собравшихся.
Не сделали в Олимппарке и цветные мостовые с оригинальным рисунком. Отказались и от скульптуры гигантской птицы, с размахом крыльев в 120 метров с флагами всех стран.
— Начальство сказало, что это слишком сложно, — пояснил Харченко.
Другой докладчик, главный архитектор ГУП «Московский метрополитен» Владимир Коротаев, добавил, что среди нереализованных проектов остался и развернутый открытый выход к морю. А еще, оказывается, Олимпийский университет сначала хотели тоже строить здесь, в Имеретинке. Однако собрать здесь все объекты не было возможности: тут немало участков с болотами и торфяниками. Не только строить неудобно, но и сейсмозона в таких местах девятибалльная.
— Набережная, конечно, тоже не до конца получилась, — признался Коротаев. – Однако многие не верили, что и такую можно сделать.
А сначала хотели сделать набережную в испанском стиле. Участникам конференции был продемонстрирован проект — красивый, впечатляющий.
Поначалу была также идея в качестве постолимпийского наследия строить здесь все с прицелом на будущую игорную зону. На эту тему предлагали немало проектов. Но в итоге – отказались: «получался какой-то Шанхай».
— Лег в стол «Олимпстроя» и комплексный проект развития Имеретинской низменности, — сказал главный архитектор московского метро.
И все же, по его словам, в Имеретинке до сих пор остались перспективные территории для развития. Это земли, которые были выделены РЖД на период строительства, а также участки, где были возведены городки для рабочих.
Юрий Медведев, заместитель гендиректора «РосНИПИУрабанистики», в своем выступлении заметил: Генплан Сочи от 2007 года делался, в основном, «под Олимпиаду», потому в нем много недочетов. Его нужно дорабатывать. Он рассказал также, какие трудности были с тем, чтобы вписать в уже готовый проект трассу «Формулы-1». Все делалось в экстремальных условиях.
Огромная работа предстоит и для адаптации Олимппарка к Чемпионату мира по футболу: там невероятные требования по безопасности. Медведев выразил уверенность, что эта территория будет востребованной на всю обозримую перспективу, она будет меняться и находиться в непрерывном развитии.
Главный автор железнодорожного вокзала «Олипийский парк» Никита Явейн детально рассказал о том, как делался проект. Его делали в виде птицы, причем для этого даже изучали птичьи скелеты. Это сооружение огромной прочности, способно перенести шквальный ветер скоростью более 100 километров в час. А еще, оказывается, его делали под далеко идущую перспективу.
Вокзал «Олимпийский парк» задуман как вокзал для поездов дальнего следования. Скоро сюда будут приходить составы из Москвы и Санкт-Петербурга, а в недалеком будущем – скоростной поезд Москва-Адлер. «Олимпийский парк» возьмет на себя 45 процентов нагрузки, которая сейчас выпадает на вокзал Адлер. Но и это не все.
— В будущем, как только позволит политическая обстановка, отсюда будут отправляться поезда в Грузию и Турцию, — сказал Явейн. – Под это даже зарезервирована территория для постройки специальной платформы.
Кроме того, в здании вокзала имеется большой ресторан, который еще не открыт. Ожидается, что он будет популярен у сочинцев и гостей курорта.
По словам заместителя главного архитектора Сочи Натальи Клейменовой, курорт приобрел от Олимпиады очень много, до нее город находился в катастрофической ситуации, с изношенными на 70 процентов коммунальными сетями, слабой энергетикой и т.д. Это все хорошо, но совершенно в стороне остался Лазаревский район, который сегодня «просто большая деревня». Его развитие – это проект на десятилетия. Там должны быть предприятия, бизнес и прочее, потому что сегодня огромное количество лазаревцев ездит работать в центр Сочи, и это создает проблемы, в том числе на транспорте. Клейменова также попросила московских коллег как-то повлиять на принятие закона о частно-государственном партнерстве, потому что при нынешней ситуации привлечь капитал в тот же Лазаревский район сложно.
Также, по ее мнению, закон о курортных зонах плохо сказывается на развитии Сочи. Получается, что могут теперь строить чуть ли не что угодно и где угодно, новый закон исключил даже процедуру проведения общественных слушаний по проектам. И еще – нужно интенсивнее дорабатывать Генплан, улучшить финансирование этой работы: «10 миллионов рублей на год – это слезы».
У архитекторов есть большая надежда на программу создания агломераций, в которую удалось попасть Сочи. Это дает стимул к развитию территории. Как сказал сочинский архитектор Олег Козинский, здесь эта программа должна работать на создание южного рекреационного ресурса России.
— Азово-Черноморская агломерация – вот главная цель, — подчеркнул архитектор. – А в будущем – это и часть транспортного кольца вокруг Черного моря. Эта идея не забыта, и Россия к ней присоединилась.
Гигантский проект (более 7,5 тысячи километров дорог), которые должны окольцевать Азово-Черноморский бассейн – идея не новая. Ее поддерживают практически все причерноморские страны, подписаны соответствующие соглашения.
Как говорили многие на этой конференции, это едва ли не единственный способ превратить «тупиковый» Сочи в крупный транзитный международный транспортный узел.
