В воскресенье, 18 мая, в Сочи завершаются гастроли Государственного академического Малого театра России. За четыре дня представлены два спектакля — «Как обмануть государство» и «Филумена Мартурано». Во время пресс-конференции, предваряющей показ спектаклей на сцене Зимнего, народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, отвечая на вопросы журналистов и театралов, размышлял «о времени и о себе». О себе — это значит, о театре.
Комментировать слова Мастера, всю свою профессиональную жизнь посвятившего Малому театру, — дело неблагодарное, если не сказать — абсурдное. В каждом ответе — опыт умудренного жизнью человека, мальчишкой приехавшего из Читы в Москву с единственной целью — попасть в театр, быть полезным театру, связать свою судьбу с актерским ремеслом. Таких мало — их, видимо, ведут высшие силы. Актер, режиссер, художественный руководитель театра, министр культуры России, вновь вернувшийся в театр, — он шел по жизни, добросовестно неся выбранный или дарованный свыше крест. Теперь его цель — вернуть коллектив Малого в полном составе в реконструированный театр. Модернизация театра только началась и продлится вплоть до 2016 года. Все это время — гастроли. Их ждут во всех уголках страны — они приезжают, являя людям образец культуры и предоставляя возможность осмыслить себя в этом мире.
Об истории создания театра
— Спасибо нерусской императрице Елизавете Петровне, которая в 1755 году решила, что надо поднимать искусство и русский театр. Тогда было много итальянских, немецких, французских театров — русского не было. В 1756 году императрица открыла Московский университет, на базе которого и была создана любительская труппа. В нее вошли опытные профессионалы, в том числе Михаил Семенович Щепкин, родоначальник русской театральной классической школы.
В это же время Елизавета создала Дирекцию императорских театров, в которую вошли петербургская Александринка и московский Малый театр. Между этими театрами, которые подчинялись одной императорской Дирекции, а потому в них ставились одни и те же пьесы, всегда существовало какое-то разделение. Александринка была более пышным, царским театром. А московский театр всегда была попроще — в Малом всегда было больше русских, чем иностранцев. Первая постановка «Ревизора» Гоголя была провалена в Александринке, но с успехом прошла в Малом — и до сих пор имеет успех.
Об оркестре театра
— Доказать, что оркестр Малого театра существует много десятков лет, помог найденный документ. В 1809 году император Александр Iлично подписал реестр о том, сколько получает артист оркестра. Это бумага попала к нам в руки. Поэтому решили, хоть и опозданием, но в 2010 году отметить 200-летие существования нашего оркестра. Сегодня наш оркестр — лауреат международных театральных конкурсов. В нем много молодежи. Он много и успешно гастролирует. В этот День Победы наш оркестр выступал с песнями, которые современное поколение уже не знает, да и те, что постарше, стали забывать. Люди на концерте плакали.
О классической и современной русской литературе
— Пушкин, Гоголь, Островский, Тургенев, Чехов, Достоевский, все Толстые — все они создавали славу русской культуры. Американцы сейчас очень увлекаются Толстым и Пушкиным — они ставят и «Анну Каренину», и «Евгения Онегина». Мне американский Онегин очень понравился — хорошо поставили.
Драматург Островский написал 47 пьес для театра, драматург Соловьев – три пьесы, но они идут до сих пор. В сегодняшнем репертуаре нашего театра 12 пьес Островского. Например, спектакль «Свои люди — сочтемся» идет в течение двадцати лет. И режиссер уже умер, и три состава артистов поменялись, но на эту постановку люди продолжают идти. Ко мне уже обратился заведующий постановочной части, отвечающий за декорации, с требованием изготовить новые декорации и костюмы. И обувь износилась, и костюмы обветшали, а зрительские залы на 90 % заполнены во время этого спектакля.
В Малом театре сегодня передается то, чему нельзя научить. Почему сейчас мало хорошей литературы? Потому что много литературных институтов! Не я, другой товарищ сказал: поэтов и писателей научить нельзя — с этим нужно родиться. Русская душа — очень сложное понятие… Только наша классика 200-летней давности пыталась ее постичь, в ней разобраться.
О культуре и языке
— Малый театр очень часто называют «музеем». Я сначала обижался, потом понял: музей — это образец. Мы не выходим на сцену в угоду современности в трусах или без трусов, мы не ходим на ушах — только на руках, но не больше!
Александр Николаевич Островский в одном из своих выступлений сказал, и я это часто повторяю: «Без театра, без русского языка — нет нации». С языком сейчас связаны чудовищные пертурбации… Но без языка получается болтовня. Я когда слушаю болтовню по телевизору, не могу понять, в чем смысл этой информации. Реклама на радио и телевидении — какая-то несуразица. Даже когда нужен рекламируемый товар, все равно не найти концов, куда за ним обращаться. Вроде бы я и русский язык знаю, но не могу понять.
Язык — это главное. Язык — это душа. Даже тогда, когда мы кого-то посылаем. Я, конечно, категорически против того, чтобы сленг и мат присутствовали в театре — да и не только они меня не устраивают в современном театре. В театр идут смотреть классику — и люди должны увидеть то, ради чего они приходят в театр. Так в церковь люди приходят, молча стоят, а потом уходят, поняв, что надо делать в жизни дальше.
У нас отношение к слову — это сохранение традиций. Так что Малый театр — это музей. И для нас это звучит гордо, потому что мы сохраняем традиции русских людей.
О преподавательской деятельности и современных студентах
— Я начал преподавать в 25 лет, в 1960 году — через три года после того как сам закончил Щепкинское училище. Мы с Сашей (народный артист Александр Потапов участвовал в пресс-конференции. – Ред.) преподаем, используя методику великого педагога Александра Павловича Ленского. Он был учителем моего педагога Веры Николаевны Пашенной. От нее я и узнал об этой методике общения учителя с начинающими студентами.
После поступления Ленский отправлял ребят на недельный отдых, дав задание — подготовить на свое усмотрение то, что они хотели бы сыграть на сцене. Юный Александр Остужев подготовил роль Отелло, душившего Дездемону, — и сыграл ее перед Ленским. После вопроса: «А еще раз сыграть можешь?» — он сыграл ее еще раз. Это повторялось шесть раз, после чего начинающий артист сказал, что устал и потому не может играть. «Вот так надо играть с первого раза», — изрек педагог. Студент запомнил это на всю жизнь. Это позволило Остужеву стать известным артистом, который виртуозно играл даже будучи глухим. Этого скромного человека любили зрители и на руках выносили из театра почитатели его таланта.
Три года назад мы набрали курс и поступили так же, как Ленский, — дали две недели на отдых и выполнение домашнего задания. Запомнились две девчонки, которые играли сцену из комедии «Сердце не камень». Одна из них, сидя за столом — они пили чай из самовара, — поднесла блюдце к самовару и в него налила чай. Она видела, что из блюдца пьют чай, но не знала, что его наливают из чашки, а не из самовара. Это больно — современная молодежь не знает традиций. Нужно учиться каждый день. Научить можно «из рук в руки».
Взяв пьесу в работу, прочитал предложенную концепцию, как именно нужно играть пьесу, — задался вопросом, как можно влезть в чужую концепцию. Вы что-то делаете, и вдруг ваш начальник говорит: делайте вот так. Даже если вы его поняли, все равно будете делать по–своему либо будете делать так, как требует он, но плохо: не ваше.
Человек так устроен. Так учили нас: из нас вытягивали наше… — так учим мы. Каждый должен найти себя. Лучше актера формировать изнутри: не от головы, а от сердца и души.
О реконструкции Малого театра
— С 1 мая основная сцена Малого театра на два года закрылась на реконструкцию — это тяжело, мы страдаем. Я как увидел пустую сцену, зрительный зал и свой кабинет — уже ничего нет, все демонтировано, — такая тоска меня взяла. Сразу захотелось в Сочи. Но селезенку сосет — сделают или не сделают? Каждый дом нуждается в ремонте, но трудно расставаться с тем, к чему привык за многие годы. Мы дорожим всем: и лепниной, и сценой, и семью колоколами, висящими в конце сцены… На сцене все должно остаться прежним, потому что от этого зависит акустика.
Реконструируют театр, используя новые технологии, не ломая стен. Новые технологии также позволили «уйти вглубь» — под здание театра. Недавно археологи демонстрировали найденные во время раскопок монетыXVIIIвека. Все это собирается и будет выставлено. Но душа болит. Чтобы душа не болела, гастролируем. Из Сургута приехали в Сочи, затем нас ждут Астрахань, Курск. После двухмесячного отпуска отправимся в Уфу и Челябинск. Предложений много, но все это упирается в экономику.
Все делается для того, чтобы в 2016 году мы смогли работать в новом здании — жизнь продолжается.
О необходимости для Зимнего театра собственной труппы
— Знаю, многие местные зрители хотят, чтобы у театра в Сочи была собственная труппа. Вопрос сложный, упирающийся в экономику. Содержание труппы — очень дорогое удовольствие. К тому же здесь еще нужно воспитать собственный коллектив. Звезды как приехали, так и уедут. Скорее здесь реальны месячные гастроли двух-трех коллективов за сезон. Зрители, живущие здесь, могут сравнивать разные театральные коллективы — это ценно. Это дает видение сегодняшнего театра в России.
