Насколько Сочи готов принять Паралимпиаду? На этот вопрос могут ответить только сами инвалиды, критерий – собственный опыт.
Участников Паралимпиады сегодня принято называть не инвалидами, а маломобильной группой населения (МГН). Условия для них, согласно требованиям Международного паралимпийского комитета, создаются отличные от требующихся здоровым спортсменам и гостям.
Техцентр для инвалидов
При том что Паралимпийские игры уже 11-ые по счету, для нашей страны внове создание безбарьерной среды. Рассказывают даже, что в СССР со стороны властных структур никогда не было интереса к Паралимпиаде, и советские операторы за границей паковали камеры сразу же после Олимпиады и уезжали домой.
— Для России доступная среда – новое направление, — рассказывает Сергей Гринь, инвалид по зрению, эксперт по оценке уровня доступности для МГН департамента интеграции и координации подготовки Паралимпийских игр администрации Сочи. — Неофициально ею стали заниматься с 2008 года, когда задумались об Олимпиаде, а официально – с 2011-го.
Свод правил для инвалидов носил рекомендательный характер. Теперь он для застройщиков – норма. Сочи – первый город в России, осваивающий программу по созданию безбарьерной среды.
— Поэтому не было понимания и опыта, где-то неправильно клали тактильную плитку, ставили пандусы, — комментирует Сергей Гринь.
По его мнению, несмотря на неотработанность системы, мы все-таки движемся к понятию «технический аудит». В Европе, где он есть, ни одно здание не может быть сдано без согласования с общественными организациями.
У нас его отсутствие ведет иногда к таким парадоксам, как оборудование доступной среды в магазинах, торгующих автомобилями, мотоциклами. Даже несмотря на то, что инвалид просто не пройдет медкомиссию на водительские права по состоянию здоровья. А прав нет – зачем машина? И деньги на приспособление техцентров для инвалидов?
То же относится к банкоматам для слепых.
— В Японии они существуют 20 лет, — рассказывает Гринь, — в Швейцарии – с 2008 года, у нас ими оборудованы офисы Сбербанка — официального партнера Игр. Но ведь сначала надо спросить у самих инвалидов: надо ли это – банкоматы, тактильная разметка, пандусы, подъемники — и в каком объеме? Ведь картой можно расплатиться в любом магазине, да и в отделении банка меня обслужат вне очереди.
Доводом contra является и небольшое количество инвалидов в Сочи – порядка 500 человек, из них по зрению – человек 50. Из них, помимо так называемых тотальников (кто совсем не видит), процентов 90 – люди преклонного возраста, слепнущие из-за катаракты, глаукомы и практически не передвигающиеся по городу. Правда, статистика эта довольна условная. Инвалидов детства включают в списки сразу, люди с приобретенной инвалидностью не всегда становятся на учет в общественную организацию. Причины – стресс, депрессия, агрессия, обида на окружающих. Сергей Гринь, по его признанию, сам только на четвертый год зарегистрировался.
— Необходимо все делать выборочно, — считает он. – Появился в районе инвалид — давайте оборудуем для него ареал обитания. Другая точка зрения — сразу строить с учетом безбарьерной среды.
По его мнению, понятие «доступная среда» должно быть в рамках доступного адаптирования. Например, при установке подъемника испорчен внешний вид Художественного музея, где Сергей работает. Несмотря на то, что существуют два лифта со стороны парковки за зданием. В Зимнем театре тоже пытались поставить подъемники с главного входа, хотя под ним есть зрительский вход, куда без труда заедет и колясочник без всякого подъемника.
— У моей знакомой есть гостиница, появившаяся, когда про эту среду никто не вспоминал. Ей, чтобы привести все в соответствие, надо все разрушить и заново построить.
Незлым тихим словом
Альберт Мищенко, паралимпийский факелоносец, член общества инвалидов-колясочников «Прометей», протестировал подъемники на всех подземных переходах. Вывод: если бы везде были лифтовые кабины, как на железнодорожном вокзале, было бы намного удобнее.
— Лифты в переходе на улице 60 лет ВЛКСМ не работают, — рассказывает он. – Ключи от подъемников инвалидам не выдают. Специальные сотрудники обслуживают лифты до 7 вечера. А в подъемнике перехода на улице Молодежной я застрял, когда в первый раз меня снимал Первый канал.
Альберт чуть серьезно не пострадал, когда впервые поднимался по пандусу поликлиники на Макаренко. А потом привык, говорит он.
По городу он приспособился передвигаться больше пешком, то есть на коляске с ручным приводом.
— Автобус не всегда заезжает куда мне надо, иной раз приходится на 1-2 км возвращаться, потому что в некоторых местах – одностороннее движение.
Знакомые водители останавливаются, помогают войти. Но не каждый автобус подходит к бордюру возле остановки, поэтому нет возможности нажать на специальную кнопку с изображением инвалида на коляске на его внешней задней части, чтобы опустили пандус.
На Олимпиаду Альберт не попал. Водитель одного из маршрутов с литерой «В» сказал, чтобы брал с собой сопровождающего, а грузить инвалида на коляске в автобус – не его компетенция.
— Я очень недоволен этим, — говорит Альберт Мищенко.
По его мнению, для человека на коляске довольно тяжел подъем по терренкуру от Поцелуевского гастронома до морпорта.
— Я занимаюсь спортом, и мне просто это сделать. У кого руки слабые – не поднимутся без сопровождающих.
В свои 46 лет Альберт занимается десятью видами спорта, среди которых – армреслинг, пауэрлифтинг, гонки на колясках, плавание. Сам программист, и еще учится в университете.
Мищенко рассказывает случай, произошедший несколько лет назад, когда сочинские инвалиды попросили депутатов Городского собрания Сочи пройти путь на их колясках от здания ГСС до «Ривьеры».
— И половина не проехали. Сто потов сошло, выпрыгнули из колясок и вспоминают нас только «добрым» словом.
Ему очень нравится нынешний вид улицы Навагинской:
— Это теперь пешеходная зона, новый спуск к морю от ж/д вокзала, — говорит он.
А вот помощью власти обществу инвалидов-колясочников Альберт недоволен. По его словам, мэр пять раз приезжал к ним в клуб и все пять раз обещал кондиционер, но воз и ныне там.
Доступная среда своими руками
Неоднозначно оценивает перемены в городе в плане доступной среды и Ирина Гербатова, инвалид по зрению и общему заболеванию. До 21 года она еще могла как-то работать, потом – на инвалидности – сахарный диабет, с которым она борется уже 41 год. Десять лет назад она ослепла. Один глаз не видит вовсе, другой после операции по поводу катаракты требует очков на +15.
— Я и этому рада, — говорит она. – Девять лет я вообще ничего не видела.
Несколько лет назад Ирина осталась без ног – следствие диабета. Она неустанно благодарит мужа за помощь.
— Безбарьерная среда в Сочи мне нравится. Спасибо, муж помогает, выезжаем гулять к морю, раньше мы этого не видели, сейчас много колясочников гуляет. Это большого стоит, чувствую себя как белый человек. Если надо перекусить, то свободно попадаем в кафе – пандусы есть.
Из окна ее дома в микрорайоне Блиново виден Олимпийский парк. На Олимпиаде не были, надеются попасть на Паралимпиаду.
— Хотим посмотреть, что и как построили в Красной Поляне. Вот только насчет электрички не знаю – смогу в нее попасть? Ведь наверняка же все предусмотрено, чтобы паралимпийцы смогли передвигаться.
Отмечает она и появление поликлиник, удобных пандусов.
— Хорошая новость – в нашей старой поликлинике на Ульянова подъемник, говорят, сделали.
Много раз вспоминала она добрым словом Олимпиаду и из-за того, что теперь гемодиализ можно проходить не в Сочи, а в Адлере.
Однако это палка о двух концах.
— Пока ездили на него в Сочи, мне 600 рублей платили. Теперь он рядом, выплаты не положены. От Блиново до Ромашек – 4 км, я без ног, слепая, как туда попаду?
Лифт в доме, где на десятом этаже живут они с мужем, узкий. И чтобы вкатить туда Ирину, муж снял ободья с колес уличной коляски, фиксирует двери лифта распоркой-дощечкой.
— Без его помощи, конечно, не рискну передвигаться, — говорит Ирина. – Хотя соседка из 45-го дома, тоже колясочница, ездит по Блиново. Но у нее ноги есть, они служат противовесом. А у меня нет, может, поэтому я и опрокидывалась назад.
Общественный транспорт для передвижения супруги сейчас не используют, обходятся собственной машиной. А раньше, до появления олимпийских автобусов, приходилось.
— Какой автобус подъедет к бордюру, какой – нет, — рассказывает Ирина. – Муж наклоняет коляску со мной и закатывает в среднюю дверь, она без перил. Дай бог ему здоровья, он при силе.
Про конкретную помощь государства Ирина сначала говорить не хочет:
— Давайте на положительной ноте закончим.
Но потом все-таки раскрывается:
— С одной женщиной слепой ехали и возмущались. Если до Олимпиады было социальное такси, и родственники всегда могли ее привезти, то на время Олимпиады отказали, сказали, что и водителя, и транспорт забрали на Игры.
О чем не говорят
Туалеты для инвалидов – больная тема. Да, они есть, хорошие, правильные, в нескольких местах Сочи. Например, в парке «Ривьера», морпорту, «Магните», «МореМолле», в «Карусели», «Александрии», на авто- и железнодорожном вокзалах, в Художественном музее, Зимнем театре. Однако этого и по количеству недостаточно, и по качеству.
— А так по городу – только в кусты, — говорит Альберт Мищенко. – Честно признаюсь, езжу в памперсах, и запас с собой вожу.
Сергей Гринь регулярно ругается с персоналом «Макдональдса», который не хочет пускать его в доступный туалет, мотивируя тем, что они – для колясочников. Для инвалидов по зрению — общие.
— По характеру моего заболевания мне необходимо каждые полчаса промывать глаза, для этого выворачивать веки, — рассказывает он. – Людям рядом неприятно, могут случайно под руку толкнуть.
Помимо юридической составляющей, при создании безбарьерной среды, по мнению Сергея, существует и социальная.
— Это то, что не описано в нормативной базе, но люди этим пользуются.
Например, для доступных туалетов не существует понятия «душ», в них нет биде.
— Инвалиды-колясочники пользуются калоприемниками, памперсами, хоть и не принято об этом говорить. При авариях, которые иногда случаются, человек поменять памперс может, а помыться – нет.
Ирина Гербитова, по ее признанию, если собирается выезжать из дома, вообще не пьет, чтобы не создавать проблем себе и мужу.
Вообще, мнение инвалидов о безбарьерной среде в Сочи наиболее полно выразил Сергей Гринь:
— Да, делается, кое-где с ошибками, вразрез, но как сказал один знакомый, хотя бы вспомнили и хотя бы начали делать. Раньше было невозможно ничего добиться. Сейчас, если тебе нужен пандус в дом, то два-три письма — и его сделают. Раньше – два-три суда. Разница большая.
Вот и пилотный проект – систему «Говорящий город» — смонтировали уже на 80% общественного транспорта, пешеходных переходов, светофоров. Обществу слепых раздали десять абонентских устройств для тестирования, инвалидам-колясочникам – два.
— Оно говорит, какой автобус подошел, маршрут, открыты или закрыты двери, подает сигнал водителю, что надо опустить аппарель – откидной пандус.
Пока неизвестно, будет ли этот аппарат включен в индивидуальную программу реабилитации (ИПР), или инвалидам придется покупать его за собственные средства.
— Вчера разговаривал с иностранцами-инвалидами, всем понравилась безбарьерная среда на олимпийских объектах, — рассказал Сергей Гринь. — И расположены они компактно, удобно, везде беспрепятственное попадание. Кроме того, там много волонтеров, могущих помочь. Инспектировал объекты совместно с олимпийской прокуратурой и соцзащитой. Я всегда говорю, что если они удобны и безопасны для всех, то и для людей с инвалидностью тоже.
