В лесу на мысе Видный в одной из заброшенных дач живет человек. Без электричества и водопровода, без всех остальных благ цивилизации. Он считает себя совершенно счастливым и существует в гармонии с собой и природой. Такой образ жизни он выбрал для себя 12 лет назад, тогда переехал в эти края с Донбасса. С тех пор жил в пещерах, землянках и сараях. Эти скитания, по мнению Владимира, только закалили его дух и тело.
Вверх по тропе на мыс Видный, мимо пожарища. И вот он, неприметный сарай. О том, что здесь обитают люди, нам сообщили местные жители, журналистское любопытство погнало вверх по горе. Невозможно даже представить, что здесь есть жизнь. Во дворе принимает водные процедуры вполне молодой еще человек в трусах. Приветливо здоровается, требует 100 рублей на опохмел. И соглашается на фотосъемку и интервью. Вполне божеские расценки. И даже надевает штаны. В маленькой комнатке все необходимое. Стол и кровать. Вот подруга в гости пришла, соскучилась.
Сарайчик полуразвалившийся, вокруг разбросан разный хлам. «Дома давно не был», — говорит Владимир и окидывает деловитым взглядом владения. В начале сезона он уехал в Дагомыс добывать адамов корень. Работа непыльная, а платят неплохо. Вот вернулся, будет порядок наводить в ветхом жилье да к зиме готовиться.
Быт у Владимира вполне устроен. Воду берет недалеко в роднике, греет ее на костре, в больших чанах стирает и моется. Чист и аккуратен 37-летний бомж Владимир.
— Я без определенного места жительства, если сокращенно — бомж, — делится подробностями своей жизни Владимир. — Но я не сплю на лавочках, я не воняю и не собираю бутылки. Я заслуженный бомж России! Так уж сложилась моя жизнь. Жил я обычно, армию отслужил, женился, все было. Работал на шахте, шахтером. Я молодым в тюрьму попал, время было тяжелое, денег захотелось… Дали 7 лет, 5 и 8 отсидел.
После тюрьмы в родной Донбасс ехать не захотелось, шахты закрывались, а с судимостью проситься на работу не решился. Отправился к морю. Тогда и началась карьера бомжа. Почему не удалось найти нормальное жилье, Владимир не рассказывает. Но поселился он тогда в Туапсе в пещере горы Индюк.
— Год я жил там в пещере, где стояла бригада «Эдельвейс». Там, где во время войны наши держали глухую оборону и не давали занять Туапсе. Их выбивали оттуда. Там плацдармы остались до сих пор, катакомбы немецкие. Оттуда переехал в Сочи. Жил на пляжах, в разных местах. Пока не обнаружил эти заброшенные дачи.
Электричество Владимиру не нужно. Из электроприборов у него только мобильный телефон. Его заряжает у сторожей строящегося по соседству железнодорожного тоннеля.
— Это не романтика, это образ жизни такой, — говорит Владимир.- У меня здесь так хорошо, у меня здесь яблоки растут, что еще надо? Правда, уже одичали что яблоки, что виноград. На работу пошел, заработал мало-мальски себе на жизнь — и все. Ничего мне не давит на плечи. Есть время подумать обо всем на свете, не надо забивать свой мозг ненужной информацией из телевизора. Но газеты я читаю, бывает. Свобода — захотел, пошел на море, захотел, пошел выше в лес.
К столу Владимира приходят белки и еноты. Звери стали почти ручные. Недавно еноты кастрюлю с едой пытались унести в свою нору. Вот это и есть гармония с природой, считает Владимир. Разводить огород, тем более сад он не хочет. Лень, говорит, напрягаться.
Сегодня он решил много не пить, завтра нужно быть в форме, с утра на работу. Устроился в одну из строительных организаций Сочи укладывать кабель. Работодателям о своем образе жизни не рассказывает. А прописка, по его словам, ему и не нужна. Полицейские знают Владимира в лицо, а живет он вполне как добропорядочный гражданин. Законов, по крайней мере, не нарушает. Но на квартиру не заработал. «Много водки пью», — говорит Владимир.
В кошельке сто долларов, их сейчас ни за что не пропьет. Копит на зиму. Чтобы было на что жить, ну и выпивать, конечно, когда не будет работы. В его маленьком домике будет тепло, буржуйка спасает, а дров в лесу много. Заслуженный бомж России считает себя абсолютно счастливым и здоровым человеком. Несмотря на пьянство, он совсем не болеет и никогда не обращается к врачам.
— Я бы уже женился 10 раз. Но не хочу на себя брать какие-то обязательства, — делится Владимир. — Вон девушка приходит. Раньше у нас была любовь, а теперь дружба. Я за эти годы как-то отвык от всяких обязательств. Сыну дом отдал и алименты не плачу. Сын Антон, ему 15 лет. Единственная мечта – когда-нибудь его увидеть. Но только вряд ли он обрадуется, узнав, что отец у него бомж.
«Главное — не падать духом», — говорит нам на прощание Владимир. Стреляет у фотокорреспондента еще 20 рублей на сигареты, приглашает приходить еще.
A фамилию свою он так и не назвал.
