Оказывается, олимпийские переселенцы из Имеретинки только потому поднимали шум, митинговали, голодали, писали «SOS» на крыше дома, что не могли сами решить своих проблем, а привлеченные СМИ раздували события.
Такой вывод можно сделать из информации замгубернатора Краснодарского края Александра Саурина на круглом столе «Переселение жителей из Имеретинской низменности в ходе строительства олимпийских объектов», состоявшемся 5 февраля.
— Если не было самовольного захвата земель и самовольного строительства, то проблема решалась, — утверждает он. — В остальных случаях мы испытывали давление, в том числе со стороны СМИ, потому что люди обращались в них, не имея возможности в установленном порядке доказать свои права.
Он признал, что в таких случаях были серьезные судебные разбирательства, но самое главное, добавил он, что к старту олимпийского проекта они решены.
— Все, кто имел права на недвижимость и получил замену, достаточно хорошо относятся к Олимпиаде, я это знаю не понаслышке, поскольку встречаюсь с ними достаточно часто.
Под «абсолютно социальный проект» переселения был создан специальный беспрецедентный федеральный закон.
— Мы впервые в российской практике ввели параметры, по которым гражданин имел право на альтернативу: денежная компенсация, получение жилья взамен своего либо микс – и то, и другое частично. Все объекты недвижимости к моменту заключения сделки должны были быть построены, а не быть потенциальными. Вокруг них должна быть сопутствующая социальная инфраструктура – школы, садики, поликлиники, инженерные и транспортные сети. Ни в одной олимпийской столице такого не было.
Всего краевой целевой программой на переселение было предусмотрено, по словам Саурина, 180 млрд рублей на пять лет, из них 2,5 млрд пошло на социальную реализацию.
В общем, горячая и всесторонняя забота со стороны государства. Для российских и иностранных журналистов остались за скобками приметы того смутного времени. Когда людям, чьи дома находились в 100-150 метрах от моря, давали жилье в 5-10 км от него, в промзоне, практически на границе с Абхазией. Вместо этого:
— Очень важно было, чтобы люди не меняли своего образа жизни, — сказал Александр Саурин. – 200 м от старого жилья – максимально близкое расстояние, и 2 км – максимально дальнее в Имеретинской низменности.
«За кадром» предложения, от которого имеретинцы не смогли отказаться, осталосьи переселение жителей из частных домов в многоквартирные. Когда размер предлагаемых денежных компенсаций значительно отставал от рыночной стоимости сносимого жилья и на нее можно было купить разве что половину от имевшегося. Когда отчаявшимся 150 семьям пришлось объединиться в Союз жителей Имеретинки для отстаивания своих законных интересов. Когда сами выплаты денежной компенсации задерживались.
— Мы в течение пяти дней после выдачи документов Госреестром оплачивали стоимость жилья либо подбирали его, — рассказал вице-президент ГК «Олимпстрой» Геннадий Губин.
Правда, хотя бы обтекаемо о проблемах сказать пришлось. Но в сравнении с другими олимпийскими столицами и в соответствующей подаче наши смотрелись как-то серенько.
— В Ванкувере при переселении проблемы возникли с нанимателями, они потом стали бездомными, не смогли снять себе жилье. В Пекине люди теряли социальный статус, будучи вынужденными переселяться за десятки километров из-за олимпийской стройки. В Лондоне из-за расселения коммуны по всему городу у людей ломался привычный уклад жизни. Наши проблемы были связаны с тем, что у граждан не было должным образом оформленных прав на земельные участки, с самовольными постройками и ценообразованием, — констатировал вице-губернатор.
Что такое «великое переселение народов» в Сочи по сравнению, например, с тем же Сеулом… Там переселили, по различным данным, от 750 до 820 тысяч человек. В Пекине – от 15 официальных тысяч до 15 млн неофициальных, в Ванкувере – от двух до четрех тысяч, в Лондоне — от 1000 человек и 300 организаций. В Сочи же переселено 1596 правообладателей участков и 455 организаций.
— Если учесть, что под размещение олимпийских объектов было передано 26 тысяч земельных участков, то цифра переселенцев чуть более двух тысяч – незначительный процент, — констатировал Александр Саурин.
Да и вообще, 81% из 2051 правообладателя заключили соглашения о переселении добровольно, без исполнения судебных процедур.
— Судебные процедуры были уникальным примером. Всего 15% их прошли в судах первой инстанции, и только в 5% случаев возникали последующие споры. Основные конфликты были связаны с тем, что люди не соглашались с размером компенсации. Поэтому, я считаю, что люди нормально отнеслись к тому, что мы им предлагали взамен.
— Наиболее сложно было при освоении села Некрасовское, здесь веками жили староверы, и было много нерешенных проблем. Потом пошли по сугубо индивидуальному пути их решения. Все пожелания учитывали. Самое главное – убедили всех. Помимо домов, жильцы получили по семь с половиной соток. Мы и сейчас встречаемся с ними, и если раньше отношения были сложные, то теперь – уважительные, ответственно вам говорю, — уточнил Геннадий Губин.
Таким образом, все довольны: переселенцы – жильем и денежной компенсацией, государство – олимпийским проектом.
