Жители Сочи отправили гуманитарную помощь для украинских беженцев по разным населенным пунктам Кубани. Всего за несколько дней собрать гуманитарный груз смогли Елена Савченко и Елена Данилюк, многодетные матери. На их призыв помочь кто чем может семьям с Украины, бежавшим от военных действий, сначала откликнулись близкие, друзья. А затем и незнакомые люди стали доставлять в Молдовку вещи, медикаменты, предметы гигиены либо сообщали о желании передать что-то в помощь, и активисты приезжали к ним сами.
Сотрудники Сочинского аэропорта на свой однодневный заработок закупили все необходимое для беженцев.
Нашлась и транспортная компания, руководство которой с пониманием отнеслось к общественной инициативе. Шесть минивэнов «Ларгус» выделил Борис Папазов, владелец такси «Везет».
И вот четыре из них (два присоединились в Краснодаре) утром 12 июля плотно забиты и готовы к старту. Возглавлял поезд с гуманитарной помощью Алексей Будников, инспектор перронного контроля службы авиационной безопасности Сочинского аэропорта. Конечная остановка – пункт временного размещения в станице Кущевской, до которого почти 700 км. Промежуточные «станции» — Крымск, Краснодар, хутор Ильский Северского района, станица Брюховецкая.
Приветственные гудки проезжающих мимо автомобилей говорят о поддержке, и кажется, дальнюю дорогу при 37-градусной жаре переносить легче.
С опытом Крымска
Координаторы по сбору гуманитарной помощи, в основном, люди бывалые, с опытом Крымска. Не смогли остаться в стороне и при нынешней беде. Их дом стал оперативным штабом.
— При таких масштабных трагедиях невозможно остаться равнодушным, — считает Татьяна Знак, доброволец из станицы Брюховецкой, сотрудница райгаза. – Хочется хоть каплю добра внести в море людского горя.
Константин Бударин из Крымска, машинист тепловоза, находит беженцев через интернет, подключает к сбору помощи местных жителей.
— Мы знаем на данный момент о 30 семьях беженцев в Крымске, — говорит он. – Но ситуация каждый день меняется.
Лидия Кислицына из Краснодара – администратор в стоматологической поликлинике. По ее словам, сейчас можно навскидку говорить о 200 беженцах в Краснодаре. С благодарностью принимает помощь, кормит нас бутербродами и по ходу рассказывает о своей работе.
Помощь активисты оказывают не только беженцам, остановившимся в Краснодаре, но и в хуторе Ильском, Горячем ключе, Брюховецкой и Кущевской. Наш груз распределят между несколькими семьями, в числе которых – многодетная, где на днях родится 14-й ребенок.
— Встречается и недостоверная информация о нуждающихся, и потом в интернете видим выставленную на продажу нашу гуманитарную помощь, — говорит Кислицына. – А ведь каждая посылка стоит денег. У меня скопилось порядка 50 чеков об их отправке, каждый на сумму 500-600 рублей.
В Краснодаре нет профильного центра для беженцев, и активисты временно расселяют людей у изъявивших желание. Лидия рассказывает также о владельце частной мини-гостиницы в Майкопе, полностью заселившем ее ста беженцами. О некоем Олеге, даже фамилии которого не знает, — он забирает с границы семьи и расселяет по адресам из собственной базы данных. Говорит о трудностях при оформлении статуса беженца. О том, что у людей просто нет денег, чтобы оформить документы.
Домой ехать смысла нет
В Ильском нас встречают Татьяна и Николай Злобины, беженцы из города Торез Донецкой области. Младшей дочери, Диане, 9 лет, старшей – 21, и скоро родится внук. Зять остался на Украине. В памяти еще свежи бомбежки в 3-4 часа утра, когда хватали дежурный пакет с документами, сухарями, водой и были готовы сорваться с места. Успели уехать до конца перемирия 27 июня, простояв семь с половиной часов на таможне и оставив за собой многокилометровую очередь.
Татьяна благодарит за помощь со слезами на глазах. Ведь бежали от бомбежек практически в чем были. В Ильском знакомый знакомых поселил их в отдельном домике.
— Собираемся обосновываться здесь, домой ехать смысла нет, — говорит Татьяна. – Экономика разрушена, на работу не устроишься.
Ей самой, директору предприятия связи и главному бухгалтеру, предложили работать продавцом на рынке за 8 тысяч в месяц. Муж, шахтер, пошел помогать на стройке частного дома в селе. Но и этим доходам семья несказанно рада, ведь приходится начинать с нуля.
На турбазу «Бейсужок» в Брюховецкой, где размещаются 100 беженцев из районов боевых действий Донбасса – Лисичанска, Красного Лимана, Луганска, прибываем в два часа ночи. Нас ждут. Пока идет разгрузка, разговариваю со старшей, или бригадиром, как ее называют беженцы. Ирина Дорохова прибыла сюда с семьями двух своих дочерей и внуками. Бежали от бомбежки, оставив два дома, налаженный быт, работу. Одна из структур МЧС в Новошахтинске направила их именно сюда.
— С 15 июня, как пересекли границу, находимся в полной неизвестности, что дальше с нами будет, — говорит Ирина. – Была встреча с администрацией Брюховецкого района, никто ничего не обещает – ни работы, ни жилья.
С работой в селе не особенно хорошо, даже летом. Ирина рассказывает о разовых предложениях уборки в доме, на работу по уборке лука, кабачков, картошки.
— Возвращаться нам некуда, надо начинать новую жизнь здесь, — заключает она.
Гуманитарный груз разгружен в большом, ярко освещенном здании. Порядка 30-40 человек, в основном женщины, возбужденно обсуждают его распределение.
— Здесь никто не испытывает недостатка ни в чем, — утверждает Алексей Серокуров из Красного Лимана Донецкой области. –Плохо, что нет учета и распределения. В результате те, кто успел, набирают себе про запас, а действительно нуждающимся не достается нужного.
Татьяна Знак, координатор, разводит руками: морального права взять эту функцию на себя она не имеет, так как сама всего лишь доброволец. Людям надо организовывать самоуправление. Кстати, на следующий день после нашего визита так и случилось. Татьяна, принявшая на ночевку в собственном доме весь состав нашей экспедиции из шести человек, радостно сообщила об этом.
Лучше под бомбежку, чем с пауками
Разброс настроений у людей – полярный. От низких поклонов с бесчисленными благодарностями до неприятия ситуации. Так, возмущенная женщина жалуется, что в шиферном домике, где их разместили, «вот такие мокрицы и пауки, и уж лучше под бомбежку, чем с пауками». Между тем, в каждом шиферном домике турбазы – по кондиционеру. На территориии есть детская площадка, две стиральных машины-автомата и т.д.
Алексей Серокуров настроен оптимистично. Бывший предприниматель, он привык жить на земле, умеет и любит работать и уверен, что семья не пропадет. Хоть работать придется, скорее всего, ему одному, жена будет дома с детьми четырех, трех и полутора лет. Неизвестно, удастся ли устроиться на работу 19-летней дочери. 14-летний сын будет учиться.
— А не уезжать было нельзя, — объясняет Алексей. — Убежали от бомбежек, зачисток «Правого сектора». Они создают коридоры, проводят украинскую прессу, которая напишет про них хорошо, а через 3-4 км убивают местных жителей. Трупы штабелями складывают в ближайшем лесу.
Во время очередной такой бомбежки семья не выдержала. Не оставалось сил больше ждать перемен к лучшему. Вызвали в три часа ночи такси и двинулись в Россию. Таксист предупредил, чтобы на блокпостах сообщали, что едут в Харьков, чтобы переждать. Если сказать, что в Россию, убьют. Вот с такой легендой и миновали семь блокпостов.
— Да и на референдум мы бегали, и ополченцев снабжали продуктами, — рассказывает Серокуров. – А соседи-то разные, кто-то и списки ведет.
Лагерь в Кущевской
И вот ночевка в гостеприимном доме Татьяны и Юрия Знак – позади. Нас, как в русской сказке, накормили и спать уложили, да еще и продуктов с собой дали: впереди – 120 км до Кущевки и дальняя дорога обратно в Сочи.
Перед станицей Кущевской нас встречает провожатый, приводит наш грузовой кортеж прямо к пункту временного размещения (ПВР). Здесь все строго – сотрудники правоохранительных органов, МЧС.
На данный момент в так называемом перевалочном пункте, как его называет директор ПВР Татьяна Снитко, размещаются 16 беженцев из Луганской и Донецкой областей. До этого было 50 человек, в основном, из Славянска. А вообще лагерь рассчитан на 250 человек, люди прибывают и уезжают, ситуация ежедневно меняется. Через пункт с 25 июня прошли полторы тысячи транзитников, которые прибывают только переночевать, чтобы утром двинуться дальше.
Объем работы огромный, но опыт у директора есть, ведь во время наводнения в Крымске Татьяна Николаевна, сама работник районной администрации, была начальником базового лагеря на 450 человек.
В больших белых палатках – по 3-4 двухъярусных кровати. Обедают и ужинают беженцы в кафе, куда их специально возят, завтрак дают с собой. Душа, правда, нет, так как септик стадиона, где размещается ПВР, не рассчитан на большое количество людей. Зато есть помещения типа бытовок, где можно искупаться и постирать.
Гуманитарная помощь приходит со всего края, рассказывает Татьяна Снитко. Со стороны предпринимателей, общественности, местных жителей. Кущевская даже сама выделяет помощь для Брюховецкой.
В основном, люди живут здесь три-четыре дня, а потом им находят работу, жилье. В сельской местности требуются механизаторы, строители, полевые работники. Недавно двое молодых программистов с семьями уехали в Тимашевск на кондитерскую фабрику, где им выделили небольшой домик. Нашли работу для семьи фельдшера. Еще одну семью (мама пела при храме на Украине) пригласил настоятель расположенной неподалеку церкви, где им дали комнату. Предлагает работу районный пищекомбинат, упаковочное производство. Работодатели иногда дают людям денег на оформление документов, покупают билеты на дорогу нашедшим родственников или работу в других городах.
Некоторые, как говорит Снитко, капризничают. Одна семья вернулась ночью в пункт временного размещения: не устроило, что предоставленный фермером домик находился на окраине села, а комнаты оказались прокуренными, полы немытыми.
После экскурсии по лагерю заметили на лужайке хмурых женщин и детей, подошли, разговорились. Одна из них приехала с дочкой лет двенадцати, другая – с 86-летней мамой. Все хотят назад, домой, в Луганскую и Донецкую области. Там остались мужья, сыновья. Одни – в ополчении, другие держатся за работу в надежде на перемены, несмотря на то, что давно не получают зарплату, а банковские карты заблокированы.
— Условия в лагере очень хорошие, — утверждают женщины. – Но мы хотим на свою землю, где родились и прожили, мы не просим чужого. Как будет, все равно уедем.
К вечеру в лагерь наведался глава Кущевского района Владимир Ханбеков — узнать, как дела, все ли в порядке.
— Мобилизовали все ресурсы, — рассказал он. – Равнодушных просто нет, помогают все, кто чем может.
Палаточный лагерь в Кущевской будет действовать до 1 сентября. А в ожидании зимы для приема беженцев здесь ремонтируют общежитие. Ведь сложно предсказать, чем обернется ситуация на Украине и сколько все это будет продолжаться.
