В мирное время люди проводят отпуска по желанию. Одни отдыхают в Сочи, другие – от Сочи. А поисковики едут в отпуск на войну. В глухих местах былых сражений они реконструируют действительные события, происходившие в действующей армии, поднимают из земли пропавших без вести бойцов Великой Отечественной. Не важно, где живет поисковик, в городе-герое или в городе-курорте. Он должен по-солдатски переносить тяготы, лишения и риск поиска.
Летом 1941 года части Красной Армии два месяца удерживали немцев под Смоленском, в трехстах километрах от Москвы. Большие силы врага были скованы в районе Ярцево, где командовал артиллерийской батареей старший лейтенант Александр Борисов. 1 августа он отправил домой, в город Иваново, письмо:
«Действующая армия. Здравствуйте, дорогие родители Папа и Мама, Валичка,… , Лиза, Фая, Тася, Ира. Вот уже 15 дней как мы громим фашистских гадов. Я командую гаубичной батареей. Сегодня за стрельбу вся батарея получила благодарность. Работы очень много… Пишите мне, какие новости, как живете. Писать сейчас некогда, получил приказ немедленно открыть огонь по фашистским окопам, стереть с лица земли отдельный домик в деревне, а под ним окоп. Будет время, напишу… С Приветом любящий Вас Шура».
22 августа 1941 года старший лейтенант Борисов пропал без вести. Так значится в списке безвозвратных потерь.
Следующее документально подтвержденное событие в истории Борисова произошло через 65 лет.
Фрагмент характеристики старшего лейтенанта А.В. Борисова
У деревни Жидки на Смоленщине поисковики отряда «Высота имени Дмитрия Сячина» подняли пять бойцов. Среди них был офицер. Его документы истлели, но партбилет сохранил от полного уничтожения временем вложенную внутрь характеристику. Долгими зимними месяцами командир отряда поисковиков Илья Подколзин отмачивал остатки бумажного листка, расслаивал иглой и выкладывал по кусочкам текст. Где-то прочиталось имя, где-то год рождения… Поисковики подняли архивы по артполку, дислоцированному в месте захоронения старшего лейтенанта, и установили его личность.
Постепенно стала проясняться картина случившегося в августе 41-го. Поисковики нашли Борисова в санитарном захоронении. Значит, он был убит в ходе интенсивных боев: некогда было хоронить павших, их стаскивали в окоп или воронку от взрыва и присыпали землей. (Оставляли на время, чтобы впоследствии похоронить с воинскими почестями, но для многих это время наступает только теперь.)
По предположению поисковиков, командир батареи выдвинулся с биноклем к линии фронта и по телефону корректировал огонь гаубиц, бьющих по цели с расстояния 2-5 километров. Корректировка огня требует математической подготовки, поэтому нельзя было послать на задание рядового бойца-артиллериста. Выдвинувшись к передовой, Борисов с высокой степенью вероятности попал под обстрел или контратаку немцев и погиб.
После 2006 года поисковики долгое время искали родных командира 6-й батареи 769-го артполка 242-й стрелковой дивизии, старшего лейтенанта Александра Васильевича Борисова. За это время случилось событие, не поддающееся рациональному объяснению.
Поисковики отряда «Высота имени Дмитрия Сячина» еще не знали, что внук Борисова Денис живет в Сочи. Денис еще не знал, что его дед, считавшийся пропавшим без вести, найден на Смоленщине. Но загадочным образом в эти годы у Дениса сама по себе возникает тяга к поисковой работе. И, хотя Борисов — дед по матери, одновременно с Денисом поиском увлекается его отец, Валерий.
Оба они из династии военных. Кадровый офицер Борисов окончил артиллерийское училище. Валерий служил в авиации. Денис занят мирным трудом. Но война призвала его на службу в ряды поисковиков.
— В 2012 году я приехал на братское кладбище в Ярцево, где увековечено имя моего деда. Когда там узнали, что я внук и профессиональный поисковик, были удивлены, — говорит Денис.
Уже несколько лет из Сочи весной и осенью уходит на Вахты в горы Кавказа поисковый отряд «Ястреб». Его основали Валерий и Денис. Всего в отряде 5-6 сочинцев-энтузиастов. Случайные в этой среде не задерживаются. Люди поступками скоро показывают готовность или неготовность к тяжелым будням поисковой жизни.
Если оценивать поиск с материальной стороны, от него одни убытки. Поисковики сами покупают экипировку и питание. Чтобы заехать глубоко в горы, надо еще заработать на транспорт повышенной проходимости и на его ремонт после экспедиций. Для поиска надо выкроить время на основной работе, возможно, в счет отпуска. Женам поисковиков, а они знают об опасностях поисковой работы, трудно смириться с регулярными выездами мужей на места боев. Надо уметь договориться с женой, чтобы она поняла, что поиск – неотъемлемая часть жизни мужа, и смирилась.
В горах поисковиков ждут тяжелые переходы. Тяжел раскоп лопатой ячейки, где может быть, а может и не быть боец. До раскопа ячейку надо еще найти. Искать ее следует только на боевой высоте, на высотах справа и слева от боевой девственный лес. Боевые высоты указаны на архивных картах, которые не совпадают с современными, поэтому на местности поисковики ходят в разведку. Опасно посылать в разведку человека, которого потом самого придется искать. В процессе поиска павших случаются нежелательные встречи с вооруженными до зубов охотниками. Большинство охотников — браконьеры, что не мешает им выражать недовольство хрустом шагов, звоном металлоискателей, дымом костров поисковиков, распугивающих зверя. Если с охотниками можно найти общий язык, то клещи не понимают слов и кусают, как во время войны.
При этом сочинцы называют условия горного поиска «цивильными», по сравнению с поиском в лесах и болотах Смоленщины, куда «Ястреб» выезжал на Вахты. Искусанные комарами, черные, как черти, от болотного ила поисковики ищут способ забраться глубже в лес. И находится меценат, который покупает ГТС (гусеничный вездеход), оплачивает его ремонт и лично участвует в поиске.
Поиск — живой российский феномен. Его участники не отказались бы от господдержки, но и без нее не оставляют свое нелегкое мирно-ратное дело. Кого оно только не затягивает! По основному месту работы поисковики — учителя, бухгалтеры, водители-дальнобойщики, полицейские кинологи, бойцы ЧОП и ОМОН… В одной из Вахт «Ястреба» участвовал высокий чин российского МИДа. Вряд ли его московские и зарубежные товарищи узнали бы в заросшем поисковике коллегу, умеющего соблюдать тонкости дипломатического протокола.
Если удается поднять без вести пропавшего, установить имя, найти родственников, поисковики направляют им трогательную, проникнутую неподдельной теплотой открытку. Поиск живуч без господдержки, возможно, благодаря традиции чтить могилы предков. По Пушкину, сердце обретает пищу в любви к отеческим гробам. В России у праха должен быть земной адрес. Пусть в Индии, к примеру, по традиции сжигают умерших. У них — свое, у нас — свое. Спорить не о чем.
Важно верить. «Наше дело правое, мы победим». Во время войны в это верили, поэтому Россия существует. Поисковики, очевидно, верят, что «война не окончена, пока не похоронен последний солдат». Валерий и Денис, знакомые с фронтом поисковых работ, уверены, что дела хватит на внуков и правнуков.
За годы упорного труда техника поиска стала искусством. После войны, как на войне, воюют умением. У бывалых вырабатывается чуйка. Они по характеру местности определяют, какой провальчик на местности натыкивать щупом. А по удару щупа понимают, что под землей, кость, резина противогаза или железо. На конце щупа прорези. Если щуп провернуть в момент удара, в прорезях застревает материал, его поднимают и рассматривают. Металлоискатель опытные не используют: прибор звонит над безынтересной жестянкой и молчит над голым бойцом.
Между средней Россией и Кавказом есть разница: полю кланяются (щупом), а гору грызут (лопатой). Каменистый грунт не дает себя натыкивать. «Ястреб» прозванивает металлоискателями занесенные землей огневые позиции. Применению современных технологий мешают послевоенные поколения мародеров. Они собирают в горах хабар (оружие). Устройство времянок (временных могил) для последующего перезахоронения останков и увековечивания имен не их тема. Но хабарщики оставляют павших без железа, и металлоискатели их не чувствуют.
Архивная рутина — важнейшая и наиболее продуктивная часть поиска. Не выезжая на раскопки, можно установить имена очень и очень многих людей. Накануне 70-летия Победы Валерий из «Ястреба» в процессе поиска материалов по Апшеронской оборонительной операции случайно нашел списки 316 умерших в госпитале 2339. Госпиталь находился в поселке Мессажай под Туапсе. Сегодня в мемориальных списках на центральной площади Мессажая недостает 316 имен, чьи потомки живы и, возможно, готовы чтить память.
— Я передал списки в местные органы власти. Недавно звонил туда в военкомат. Сказали, что к 9 Мая не успеют дополнить мемориал. Оказывается, к моим 316 им прислали еще 170 по этому госпиталю. Представляете, почти 500 неувековеченных по одному госпиталю! А под Туапсе было три или четыре десятка военных госпиталей, — рассказывает Валерий.
После архивной находки «Ястреб» опросил старожилов Мессажая и установил место госпитального захоронения 1942-1943 годов.
Поиск частично зависим от счастливого случая и не чужд примет и суеверий. Но все-таки он ближе к науке, начиная от скрупулезных архивных поисков до методичного натыкивания или прозванивания мест вероятного расположения павших.
Однако в общении с умершими трудно избежать необъяснимого. Например, почему потомки Борисова начали поднимать из земли пропавших без вести на Кавказе в те же годы, когда на Смоленщине искали родню пропавшего без вести Борисова. Есть еще одно интересное совпадение. Имя Борисова установили благодаря сохранившейся характеристике. После этого «Ястреб» в Туапсинском районе поднял бойца Панфила Доркина, начертившего свое имя и название деревни Поня на целлулоиде командирского планшета. Обычно павших устанавливают по смертным медальонам. А в случаях с Борисовым и Доркиным обе находки редчайшие, если не уникальные.
Мир встречает 70-летие Победы с противоречивой памятью о войне. 43 процента населения Европы считают, что их освободили от фашизма англо-американские войска. У поисковика Валерия другой счет:
— Во время Второй мировой войны всю Польшу, всю Францию немцы взяли быстрее, чем дом Павлова в Сталинграде, и с меньшими потерями.
70-летие Победы поисковики сочинского отряда «Ястреб» встречают в Волгограде. Там, кстати, найдены по запросам Доркины с отчеством Панфилович. Не сыновья ли Панфила Доркина? Надо проверять. «Где-то всплывет неуловимый Доркин. Мы его найдем», — говорит Денис.
В отличие от тех, кто раз в году отмечает День Победы, 9 Мая поисковиков не истекает в 0 часов 10 мая, а продолжается в течение года.
Фото из архива отряда «Ястреб»
