Марко Стрега (Павоне) — итальянский музыкант и композитор-экспериментатор. Родился в Турине, неподалеку от старого королевского дворца, а теперь забрался в довольно глухую, хотя и очень живописную деревеньку в километрах сорока от столицы Пьемонта. Здесь у него дом на холме, откуда открывается красивый вид на окрестности. А в подвале дома – собственная студия звукозаписи. В ней, в окружении электроники, пультов, инструментов и постеров на стенах мы и поговорили о том, как живется в Италии музыканту, сочиняющему и исполняющему совсем не профильную для этой страны музыку.
— Марко, с чего началась ваша биография как музыканта?
— Я начал играть на гитаре в 12 лет. Это была старая электрогитара моего отца Карло, который тоже в молодости, в 1960-е годы, занимался музыкой. У него была своя группа. Потом ко мне присоединились друзья и так шаг за шагом сложилась и моя первая группа. Это произошло в 1983 году. А в 1988 году благодаря моей тете, певице и актрисе Рите Павоне, я принял участие в фестивале в Арричче, в Риме, где победил со своей песней. После этого началось мое сотрудничество с Ритой и ее мужем, продюсером Ферруччо Мерком, известным как Тедди Рено, которое продолжалось несколько лет. В ходе него появились мои первые записи, в том числе большой дебютный диск. А началось все с сорокопятки в 1988 году, еще на виниле.
Поначалу я выступал и записывался в стиле поп, но потом стал играть хэви-метал, хард-рок и всякую другую «тяжелую» музыку. В общем, вернулся к тому, с чего я начинал со своей дворовой командой.
— А вообще какую музыку слушаете? Только рок?
— Нет, конечно. Я люблю классику, джаз, фьюжн и многое другое. Любую музыку, которая хорошо звучит.
— И когда появилась ваша нынешняя группа – MaterDea?
— В 2008 году. Я тогда работал в студии звукозаписи в Турине. И один мой друг, режиссер, сказал, что ему нужен саундтрек к фильму. Я пригласил певицу Симон Папа, которая на тот момент уже имела много записей и работала с разными известными музыкантами, начиная с 1984 года. Она из Коста Брава, Испания, но в Италии тоже много выступала. Так появился наш первый альбом уже под лейблом «MaterDea”.
— Откуда возникло это название?
— Концепция группы состоит в обращении к древним языческим представлениям европейцев о мире, природе, душе и т.д. Всем этим, условно, конечно, управляет некая богиня – Великая Мать. Это сюрреализм такой. Ну, и нашей музыкой, в которой, как нам кажется, можно услышать и древние мотивы, мы стараемся пробудить людские души.
— А как стилистически можно определить вашу музыку?
— Это Elvish rock – Pagan rhymes, так она называется. Или еще ее называют кельтским роком. Это специфическая такая музыка. Скажем так – не на широкого слушателя. Сначала с Симон мы выступали как дуэт. Потом набрали других музыкантов. Уже несколько лет с нами работают также Морган Де Виргилис на бас-гитаре, Элизабетта Босио на скрипке, альте и контрабасе, Козимо Де Нола на ударных, и еще Элена Кролле на клавишных. Я сам играю на электро- и акустических гитарах и сочиняю музыку. Симон – главная вокалистка, кроме того она пишет тексты. Я тоже иногда сочиняю тексты теперь. Поначалу мы выступали только в Турине, потом стали ездить по региону, Пьемонту. А затем начали гастролировать в Германии и Швейцарии. И по Италии, конечно. Еще регулярно выступаем на разных международных фестивалях.
— Каких именно?
— Это Audiodrome, Legend, Manoir Club, Rock and Roll arena, Rock Satisfaction и Rockland Fest.
— Там играют только кельтский рок?
— Нет, не только. Кто-то выступает в средневековой манере, progressive играют, симфо-рок и многое другое.
— А в Италии кельтский рок пользуется успехом?
— Я бы не сказал… В Италии есть фестивали в Триесте, Бергамо, Бреши и Виченце, где мы можем выступать и иметь понимающую аудиторию. А вообще в стране господствует поп-музыка, рок не очень популярен, к сожалению. Нас лучше понимают и воспринимают там, дальше, ближе к северу Европы. Но у нас все же и здесь есть фанаты. Хотя и их не так много, как хотелось бы.
— Вас устраивает такая карьера?
— Да, вполне. Конечно, можно добиться большего успеха, будучи поп-артистом. Но мне не хочется этого. Я делаю то, что мне нравится.
— А можно прожить, играя такую специфическую музыку? Это ведь, наверное, не дает больших денег?
— Можно. У меня, по крайней мере, получается. Мы с женой живем скромно, не богачи. Но нам хватает. Кроме прочего, я даю уроки игры на гитаре в одной школе. Еще у меня есть домашняя студия звукозаписи, где не только наша группа записывается, но и другие. Даже поп-исполнителей записываю.
— Сколько дисков у MaterDea?
— Три. Это “Below the Mists, above the Brambles” (2009), “Satyricon” (2011) “A Rose for Energia” (2013).
— Судя по обложкам у каждого из вас есть сценический образ…
— Так и есть. Я, например, Сатир. Потому и с рожками на сцене, а не по другой причине. Симон – Жрица, Элизабетта – Эльф, Козимо – Мудрец, а Морган – Торговец.
— А сколько времени нужно, чтобы записать диск?
— На хороший пару лет надо потратить. Я имею ввиду все вместе – сочинить, записать, смонтировать. У меня, слава богу, своя студия. Это немного упрощает работу.
— А здесь, в студии, любую музыку можно записывать?
— Практически любую. Только вот симфонический оркестр не поместится! Записываем все здесь, у меня, мастеринг делаем в Финляндии, а диски печатаются уже в Италии. Но у нас в стране они продаются не очень. В Швейцарии, например, покупают гораздо лучше.
— Марко, почему вы взяли псевдоним «Ведьмак» (Стрега). Не хотели зависеть от славы вашей тети?
— Нет, тут другая причина. Это прозвище я получил от одного старого барабанщика, когда мне было 16 лет. Пока я сотрудничал с моей тетей Ритой, то выступал под нашей родовой фамилией – Павоне. А когда началась самостоятельная карьера, взял это прозвище -«Ведьмак» — в качестве псевдонима. Под ним в музыкальном мире меня все и знают.
— Ваш отец как-то подарил мне диск 1990 года, виниловый. Он называется «Марко Павоне», все песни там вами написаны. По-моему, очень качественная музыка.
— Спасибо. Но это все было в стиле «поп». Сейчас этот диск мне совсем не нравится.
