После отдыха от истории и культуры на экскурсии по олимпийскому Сочи делегаты XIV Всероссийского съезда органов охраны памятников истории и культуры попали в рабочую обстановку. В тени высотного параллелепипеда, где поселились гости, скромно прятался дом-музей Барсовой. А с верха гостиницы открывался вид на Летний театр, построенный по замыслу архитектора без кровли, но в предолимпийские годы накрытый крышкой от другого здания. Таким образом, принимающая сторона (Сочи) любезно проиллюстрировала живыми картинками проблемы, обсуждавшиеся на съезде.
На XIV съезд впервые приехали общественники. В их числе 6 градозащитников (из 255 делегатов съезда). Представители официальных и неофициальных органов охраны памятников говорили об угрозах застройки, лжереставрации и запустения.
От Дербента до Вологды
Выступления на съезде сложились в общую мозаику, и стало видно, как пестра Россия.
В дагестанском Дербенте, имеющем статус всемирного наследия ЮНЕСКО, перекопано древнее захоронение для освобождения земли от историко-культурного бремени. Когда органы охраны памятников прибыли на место работы бульдозеров и ужаснулись, чиновники объяснили, что в Дербенте традиция позволяет не хранить прошлое долее 50 лет.
В Екатеринбурге, где стало традицией проведение форума небоскребов, градозащитников избивают за фотографирование незаконной расчистки участков под новостройки. С 2009 года продолжается оборона исторических зданий и сада, где были выведены первые на Урале морозостойкие яблони. На них наступают небоскребы района «Екатеринбург-сити». Совершен поджог известного в градозащитной среде дома Елового. Сгорела кровля, но сруб себя спас. Дом был построен из сибирской лиственницы и, хотя поджигатели облили его горючей жидкостью, уцелел при тушении пожара.
На фоне Дербента и Екатеринбурга относительно благополучна северная деревянная Вологда, где охрана памятников не дает власти и бизнесу разгуляться. Только археологических объектов в Вологодской области 2500, но соблюдается принцип: сначала археологические раскопки, а стройка — потом. Вологда не нарушает запрет на строительство выше семи этажей, чтобы не заслонять памятники (как в Сочи высотки заслонили дом Барсовой). Почему так, объяснил консультант Комитета по охране объектов культурного наследия Вологодской области Даниил Русанов:
— Обычно высотные здания строятся в кредит. Когда органы охраны доказывают свою способность остановить незаконные стройки, риски возрастают — банки боятся давать кредиты, и новостройки не начинаются.
Кроме государственных органов охраны, за перипетиями судьбы памятников следит градозащитное движение «Настоящая Вологда». Чтобы предотвратить снос исторического здания, градозащитница и молодая мать Ольга Смирнова заслонила путь экскаватору, при этом полиция играла пассивную роль свидетеля обороны Вологды. Жизнь памятников полна драм и детективов.
Имитация реставрации
Подмена реставрации ремонтом, когда старина смешивается с новоделом и теряет подлинность, коварнее попыток прямого разрушения памятников. Скрытую угрозу сложнее предвидеть. И не все огрехи вульгарной реставрации можно после исправить.
Кожевенные ряды в Вологде — пример неверно восстановленного памятника федерального значения.
В Сочи такой пример — дача Хлудова в парке «Ривьера», перестроенная в гибрид отеля, виллы и офиса.
Если дачу Хлудова не вернуть в первоначальный вид без предварительного сноса понастроенного вместо нее, то железнодорожный вокзал Сочи (тоже памятник архитектуры) легко очистить от букв «вокзал», давящих своим размером и красным цветом светлое здание южного вокзала. Но органы охраны памятников в Сочи не могут воздействовать на железнодорожников, хозяйничающих на вокзале. Из-за безнаказанности прихоти высокопоставленных путейцев растут. Теперь они плотно заполняют вокзал торговыми ларьками, нарушая архитектурные пропорции, сжимая пространство и тесня пассажиров.
На съезде органов охраны памятников говорилось о том, что зачастую халтурная реставрация делается к юбилеям городов: обычную скудость финансирования усугубляют стремление пустить пыль в глаза и спешка, надо успеть к дате. Кроме того, к реставрации прикладывают руки специалисты слишком разного уровня.
— Сейчас мы вынуждены переделывать работу тех подрядчиков, кто первоначально выиграл конкурс на ее проведение, занизив цену, а потом не справился… Если снесли исторический интерьер, то наказывай — не наказывай виновных, потеря невосполнима. Нельзя получить качество, разбросав эту работу по муниципалитетам и регионам. Надо организовать пилотные проекты по объединению усилий, — предложил президент Российской академии архитектуры и строительных наук Александр Зимин.
Дворянская усадьба — локомотив будущего
Делегаты съезда ознакомились с амбициозным проектом создания эталонного объекта федеральной программы «Русские усадьбы». На примере воссоздания музея-усадьбы А.К.Толстого в селе Красный Рог на Брянщине выстроена смелая концепция возрождения памятников историко-культурного наследия и преобразования их в крупные просветительские и туристские центры.
Музей Толстого в селе открыт еще в 1967 году. Сегодня местные жители относятся к музею безразлично. Брянщина — одна из депрессивных областей российского Нечерноземья. В Красном Роге стареет население, низкая рождаемость, переезд из деревни в город ввиду отсутствия перспектив. Разработчики проекта планируют создать для жизни деревни перспективу из музея-усадьбы. Преодолеть отторжение местного населения, привлечь к соавторству в проекте и сообща создать новое жизненное пространство, чтобы привлечь туристов и дать местным рабочие места в сфере обслуживания. Авторы проекта видят в старинных русских усадьбах «локомотивы развития и подъема территорий».
Ключевой и самый трудный вопрос: как преодолеть привычную апатию прозябания и разбудить интерес депрессивных сёл?
Градозащитники, уже перешедшие от теории к практике, столкнулись с косностью граждан.
— Важно начать с дела. Мы организовывали для местных бесплатные экскурсии по городу, которые вели историки, кандидаты наук. Нас поначалу игнорировали. Человек включается, когда чувствует: мое! Памятники не только достояние государства, но и местных жителей. За политику сегодня люди не пойдут. А вот на защиту памятника культуры, когда власть бездействует, людей собрать можно. Чем больше, тем лучше. Потому что все чиновники боятся народных волнений! — рассказывает градозащитник Елена Смиренникова.
Градозащитное движение гораздо моложе Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) и вызвано к жизни возможностью широкого обмена в виртуальном пространстве реальным опытом защиты памятников. Москвичи общаются в Фейсбуке, Саратов — в «Одноклассниках», Свердловская область — «ВКонтакте». Много активных градозащитников в Санкт-Петербурге… Жители олимпийской столицы, где туристов первым делом везут в Олимпийский парк, самую несочинскую достопримечательность города, пока думают, создавать или нет градозащитное движение «Настоящий Сочи».
Градозащитное движение связано с Интернетом, но оно начато по инициативе снизу. Тогда как возрождение деревни через обслуживание туристов в дворянских усадьбах идет от меценатов — по инициативе сбоку от деревни. Обе инициативы получат развитие? Или одна из них? Или ни та, ни другая? Обилие самых разных идей говорит о том, что органы охраны памятников на перепутье.
Еще один способ борьбы с запустением делегаты съезда видят в передаче памятников правильному ведомству: от Росимущества — Министерству культуры.
Так, на Курортном проспекте в Кисловодске стоят под замком и разрушаются временем Главные нарзанные ванны, находящиеся во владении Росимущества.
А на Курортном проспекте в Сочи стоят под замком без всякой реальной надежды на реставрацию (но под угрозой реконструкции) дворцы санатория имени Орджоникидзе, проданные государством частному бизнесу. Не пора ли выкупать?
