Возмущение точечной застройкой на улице Новоселов вылилось в уголовное дело против бывшего заместителя главы Сочи по строительству Александра Карандина. Люди, протестующие против очередной «высотки на десяти сотках», считают, что именно его подпись образца 2008 года стала причиной всех нынешних бед. Сейчас застройщики, вооружившись определением Верховного суда, пытаются начать возведение дома по адресу Новоселов, 5-а. Жители ближайших «хрущевок» бросаются под колеса грузовиков и выходят на митинги.
Новое уголовное дело в отношении бывшего чиновника мэрии появилось как раз накануне намеченной на 1 ноября акции протеста. На этот митинг пришли представители администрации города и депутаты от партии «Единая Россия», которые горячо выступали в поддержку жителей, но ясных путей решения проблемы не обозначили. По сути, вероятность отмены стройки была поставлена в зависимость от результатов расследования уголовного дела против Карандина.
В интервью «Сочинским новостям» Александр Карандин заявил, что не считает себя виновным, и обратил внимание на некоторые нюансы судебных разбирательств, в результате которых застройщики в итоге получили разрешение на строительство.
— Александр Александрович, вас уже допрашивали в качестве обвиняемого?
— Мне обвинение официально еще никто не предъявлял, но на сайте Следственного комитета обо мне пишут. Тут такой момент – почему-то фигурирует именно это разрешение, а строят вообще-то по другим разрешениям. В отношении того материала, который я подписывал: да, действительно, на основании распоряжения мэра города я подписывал бланк выдачи разрешений, но, согласно тому же распоряжению, материалы мне предоставляла архитектура. А готовились они в то время Муниципальным институтом Генплана, на платной основе, по расценкам, утвержденным Городским Собранием. Далее заявитель передавал их в архитектуру, и уже там, если материалы были не в порядке, готовился отказ или печатался бланк строгой отчетности, который поступал мне на подпись.
— Вы только подписывали или проверяли документы?
— Я их смотрел, но материалы бы мне не поступили, если бы они были не в порядке. Но я точно не помню, это было семь с половиной лет назад, чтобы вот так однозначно сказать – вот этот виноват, как некоторые интернет-издания указали, обвинили во всем меня уже фактически. Надо разобраться, в чем тут дело. Я буду с удовольствием сотрудничать со следственными органами и давать необходимые пояснения. Надо установить истину: что явилось причиной, почему так получилось? Но я хочу напомнить, что есть решение Верховного суда, я его скачал, мне все это стало, безусловно, интересно, поскольку затронуты моя честь и деловая репутация. Так в этом деле указано, что администрация города в 2013-2014 годах подтверждала, что это разрешение было выдано правильно. Я говорю о первом разрешении, о том, которое я выдавал. Если бы в судебных инстанциях, в том числе в Верховном суде, администрация выступала и говорила, что первое разрешение выдано неправильно, то сейчас бы никаких вопросов не было. Конечно, я вижу, что очень много людей затронуто, они обеспокоены, у них нервы и так далее… Если я виноват, то должен понести, безусловно, ответственность. Но я за собой вины не вижу, потому что действовал добросовестно и выдал более тысячи разрешений в то время.
— Примерно таких же разрешений при аналогичных обстоятельствах?
— Действовала система, и она и сейчас так же работает. Тогда, когда люди получали землю, проходили общественные слушания, делали проектную документацию, а у нас же есть нормы проектирования. И они прошли государственную экспертизу.
— Но ведь в данном случае речь идет о том, что по бумагам земельный участок был одной площади, а в реальности — другой, гораздо меньшей.
— Это интересно, дело все в том, что я же не экспертиза. Мне дается документация, в которой написано, что участок соответствует требованиям, а экспертиза пройдена. Готовится пакет документов, и печатается бланк строгой отчетности. Если кто-то обманул, то его и надо найти. Застройщик обманул, или какие-то недобросовестные люди сделали подлог документов. Это все должно получить свою оценку.
— Но вы побывали в Следственном комитете по этому делу. О чем вас спрашивали?
— Один раз меня вызывали, в Москве, 26-го числа. Я дал необходимые пояснения по этому вопросу, рассказал примерно то же самое, что сейчас вам говорю. Но согласно процессуальным нормам, если возбуждается уголовное дело, то определяется подозреваемый или обвиняемый. И я должен быть уведомлен, что я обвиняемый. Но вот уже в газетах пишут… А ведь у меня пятеро детей, на всякий случай. Мама не очень молодая, ей за 75 лет. Зачем же раньше времени обвинять? Никто не имеет права обвинять раньше, чем это сделал суд. Я понимаю, что некоторым хочется, чтобы все замы мэра или чиновники выглядели негодяями, но хочу напомнить, что у меня есть Орден Почета, медаль «За заслуги перед МЧС», благодарность президента Российской Федерации, я — Заслуженный строитель и Заслуженный энергетик Российской Федерации. У меня есть орден Серафима Саровского, Патриарх мне его давал, я и дальше могу перечислять…
— А что вы думаете по поводу приговора Вронскому? Он, на ваш взгляд, виноват? Или это система виновата, а его просто сделали «козлом отпущения»?
— Мы работали вместе с Вронским, я в то время возглавлял олимпийское направление в администрации города. Но за расследованием дел против него я не следил, поэтому мне трудно что-то сказать по этому поводу.
— Спасибо за то, что согласились поговорить…
— Спасибо, что вы позвонили. Я прошу только объективности, ничего больше! И хочу еще раз напомнить, что люди строят не по разрешениям, которые выдал Карандин!
— Но ведь противники стройки говорят, что первопричина именно в этом разрешении.
— Первопричина в том, что выделили землю под строительство многоквартирного дома, и в том, что люди прошли общественные слушания, а проектировщики запроектировали. Я не мог не подписать, потому что все документы были готовы. Я не мог отказать! Вот это уже было бы превышением моих должностных полномочий. Подпись была лишь логичным завершением всего процесса, я просмотрел все документы, и они были в порядке. Понятно, что жителям все это не нравится. Для решения проблемы есть, наверное, другие механизмы. Например, мэрия может предложить другой участок. Я знаю, что при Викторе Викторовиче (Колодяжном. — Прим. ред.), когда были какие-то конфликтные ситуации, такое случалось. Объективно посмотрите, я никого сейчас не защищаю, но люди шли определенным путем. Сначала имели собственность, полученную в советское время, потом под эту собственность землю оформили, прошли общественные слушания, выполнили проектные работы, получили технические условия для подключения коммуникаций, получили государственную экспертизу, то есть действовали в рамках закона Российской Федерации
