Туриндустриализация Западного Кавказа ведется со стороны Кубани и Адыгеи, с Черноморского побережья и с воздуха (вертолетная заброска людей, машин, стройматериалов на Лунную Поляну). Это широкомасштабное наступление разрушает места обитания, в том числе, эндемичных видов флоры и вынуждает науку сберегать их хотя бы в лабораторных условиях. Горы и берега сжимаются в пробирки, которые можно хранить в холодильнике, на квадратных метрах. В лаборатории биотехнологий, физиологии и биохимии растений ВНИИ цветоводства и субтропических культур Россельхозакадемии расширяется медленнорастущая коллекция исчезающих видов растений ради их сохранения и «вовлечения в хозяйственную деятельность».
Самый узкоареальный из растущих в коллекции видов — колокольчик мзымтелла жестколистная. Этот цветок представляет «флористический район в междуречье Мзымты и Кодора, отличающийся развитием известняковых хребтов с их своеобразным эндемизмом, не повторяющимся в других районах Колхиды». Мзымтелла в природе растет только в ущелье Ахцу в среднем течении Мзымты.
Ахцу — суровое место с глубокими обрывистыми склонами. Но сочетание температуры, влажности, освещенности, почвенных условий, растений-соседей, насекомых, микроорганизмов и чего-то еще, чего нам не дано понять, представляется этому цветку оптимальным. И за пределами родного Ахцу он чахнет. Крайне трудно подобрать для мзымтеллы пригодные условия жизни в лаборатории. С 2012 года совместно с Сочинским отделением Русского географического общества биотехнологи разрабатывают методику размножения эндемичного колокольчика in vitro (в пробирке). Но в пробирке он выглядит и чувствует себя до сих пор далеко не так, как на продуваемых ветрами кручах Мзымты.
— Очень сложная и ответственная задача — адаптация к нестерильным условиям. Ищем биоактивные вещества, повышающие иммунитет, — говорит заведующая лабораторией биотехнологий, физиологии и биохимии растений, кандидат биологических наук Валентина Маляровская.
Биотехнологи с нуля создают искусственную среду. Определяют оптимальные типы эксплантов для культивирования в пробирке. Устанавливают оптимальные режимы их стерилизации (да-да, сначала надо стерилизовать, а потом адаптировать к нестерильности). Устанавливают оптимальные составы питательных сред для микроразмножения. Выявляют влияние на рост эксплантов температуры, освещенности и т.д.
Миллионы лет эволюции мзымтелла приспосабливалась к естественной среде обитания. Чтобы подладиться под мзымтеллу, в распоряжении ученых годы, и те истекают. Потому что этот колокольчик, как ни узок его ареал, вырос на пути туриндустрии.
На МИФ-2015 администрация Сочи громко заявила о развитии туризма на скальном участке краснополянской дороги. Опасный участок закрыт уже более десяти лет, после того как в горе параллельно ему был пробит тоннель. ООО «Южная звезда» выразило готовность инвестировать в ремонт исторической дороги 38 миллионов рублей. В дальнейшем полка, пробитая в скальнике ущелья Ахцу еще в XIX веке, будет использована с высокой степенью вероятности в качестве плацдарма для захвата под инфраструктуру развлечений незатронутых склонов Ахцу, где сегодня пока еще выживает мзымтелла. Выживает — потому что большая часть популяции уже утрачена после предолимпийской реконструкции Краснополянского шоссе фирмой «Юждорстрой».
Кроме мзымтеллы, к ущелью Ахцу привязан последний осколок популяции мускари длинноцветкового (он же мышиный гиацинт, он же гадючий лук). Но «Зеленая книга Сочинского Причерноморья», где можно почерпнуть это знание, явно не входит в программу инвестфорумов и не учитывается при отводе земель под аттракционы.
По финансовым меркам инвестпроект в Ахцу — мизер в сравнении с тем, что делается на других участках наступления антропогена на эндемизм.
На Фишт-Оштеновском массиве около 120 видов флоры, произрастающих только там, и нигде на Земле больше. Эти горы, бывшие островом древнего океана, признаны главным центром видообразования на Западном Кавказе. При этом на Фиште «Роснефть» давно скальпирует склоны под элитный горнолыжный курорт Лунная Поляна. В направлении Фишта через Кавказский заповедник строится из Сочи автомобильная дорога, что еще ухудшает экологическую ситуацию.
Согласно «Зеленой книге Сочинского Причерноморья», к Фишту привязаны последние осколки популяций, так называемые точечные ареалы растений: костенец Воронова, ятрышник клопоносный, эвномия круглолистная, вечерница Воронова, педеротелла понтийская.
На днях Краснодарский край официально объявил о предстоящем строительстве в Апшеронском районе двух горнолыжных деревень с прокладкой канатных дорог на северных склонах Лагонакского хребта. В перспективе индустриальный туризм, вероятно, шагнет дальше на плато Лагонаки. Власти Адыгеи вопреки протестам ученых давно озвучили планы глубокого освоения заповедного плато и строительства курорта «Оштен» на склонах одноименной горы. Действие механизма расширения ГЛК на сопредельные заповедные территории сегодня можно наблюдать в верховьях Мзымты, где «Роза Хутор» без ложного стыда перед мировым общественным мнением и без экологической экспертизы застраивает южный склон Аибги.
Почитаем, что пишет Александр Солодько в «Зеленой книге Сочинского Причерноморья» о хребте Аибга. К нему привязаны плаунок швейцарский, гроздовник полулунный, ладьян трехнадрезный, ятрышник бледный, астра абхазская — последние осколки популяций этих видов, а то и единичные особи.
Подобьем цифры. 14 видов флоры Сочинского Причерноморья исчезли (о них пишут предшествующие исследователи, но в последнее время они уже не встречаются). 30 видов, представленные осколками популяций, находятся на грани исчезновения. Еще семь видов краснокнижных растений, уцелевших на последних незастроенных клочках имеретинских пляжей, обречены на уничтожение. (В компании этих семи рос также панкраций морской. На Черноморском побережье Кавказа он за красивые цветы давно изведен курортниками. Но до сих пор растет на берегу Турции. В Сочи панкраций морской живет только в пробирках ВНИИЦиСК.)
Природное биоразнообразие Сочинского региона сокращается. С незаметным исчезновением видов постепенно теряется стабильность при невозможности спрогнозировать, когда эта постепенность примет катастрофический характер. Один из основоположников экологии Георгий Гаузе в 1980-х годах писал, что устойчивость сообщества тем выше, чем больше число составляющих его видов. В 1992 году эта истина была признана мировым сообществом: Конвенцию ООН о биологическом разнообразии подписали более 180 стран, включая Россию. Биоразнообразию наравне с атмосферой или океанами придается статус общего типа природных ресурсов, имеющих жизненно важное значение для всего.
Никто этот статус с биоразнообразия не снимал. Но спонтанное природопользование (на Западном Кавказе в особенности) его игнорирует. Граждане на позитиве заняты полезными делами, кто макроэкономикой, кто частным бизнесом, кто прикладной наукой, кто отдыхом туристов. Выходцы из пустынь Средней Азии валят на Кавказе лес под горнолыжные трассы, чтобы посылать деньги семьям. Их тоже можно понять. Но куда-то в прорехи между интересами частных лиц, фирм и государственных структур проваливаются эндемизм и биоразнообразие вместе с нашей общей (общей с природой) стабильностью.
Виды, не растущие на Земле нигде, кроме Кавказа, должны уступить место курортам и аттракционам. Откусывание под антропоген новых заповедных территорий вместо рачительного освоения уже надкушенных — такое же проявление сырьевой булимии российской экономики, как зависимость от нефти.
Сохранение биоразнообразия при всем уважении к биотехнологиям не может ограничиваться клональным микроразмножением и созданием медленнорастущих коллекций in vitro. Биотехнологи преследуют цели, достижимые в лабораторных условиях, чтобы опять-таки дать импульс развитию экономики: слабоизученные эндемичные виды могут оказаться единственными источниками таких полезных в сельском хозяйстве признаков, как «устойчивость к биотическим и абиотическим ограничивающим факторам»; интерес представляет также выявление «ценных биологически активных веществ, ранее не известных науке».
А что удержит на местности, в натуре, реально равновесие Кавказа? Растения, репатриированные в природу из пробирок? Кто в это верит?
Научно-государственная система на примере утраты самшита колхидского доказала свою неспособность предупреждать, контролировать и отражать катастрофические угрозы биоразнообразию.
Ситуация из волшебной сказки повторилась с точностью до наоборот. Убегая от бабы-яги, человек бросал за спину гребень, из которого мигом вырастал спасительный лес. На Кавказе естественные самшитники бабочка-огневка стремительно сократила до леса в пробирке. Он, может быть, и сохранится в медленнорастущей коллекции in vitro. Но в стабильности региона уже не играет роли.
