Замечательную статью А. Лабзина, основанную на документах из сочинского архива, нашёл я сегодня в библиотеке.
Зимой 1931 года, сразу после Святок, в Сочи нагрянула комиссия Центрального совета СВБ – Союза воинствующих безбожников. Комиссия была огромной. Шустрые инструкторы Цекамола, солидные профессора научного атеизма, лекторы агитпропа, попы-расстриги, журналисты центральных газет целую неделю ходили по городским дворам, посещали санатории, промпредприятия, клубы и школы, выезжали в ближние и дальние села. Проверяющие добрались даже до заваленных снегом Красной Поляны и Солох-аула. Столичные гости исписали множество блокнотов, провели массу открытых и закрытых собеседований, просмотрели десятки атеистических агитбригад и прослушали не меньше показательных пионерских судов на религией…
«НЕ ОТСТАНЕТ ОТ ВОЛЬТЕРА, ТОВАРИЩИ!»
После повальной проверки безбожники из центра собрали партийно-хозяйственный актив, на котором сообщили свои выводы. Они были суровы. По мнению членов комиссии, дело с «постановкой практической безбожной работы» оказалось в Сочи и его подрайонах из рук вон плохим.
• Из выводов комиссии:
«Систематической, правильной организованной антирелигиозной пропаганды в Сочи нет. Из числящихся 97 ячеек СВБ с 3 тысячами членов абсолютное большинство не работает. Районный центр СВБ рассыпался и только в феврале 31 г. сконструирован новый – райоргбюро СВБ.
Таким образом, в Сочинском районе в практической антирелигиозной работе имеется ярко выраженный прорыв в итоге оппортунистической недооценки важной антирелигиозной работы».
Оставим в стороне чудовищно-бюрократическое косноязычие этого заявления. Так в ту пору составлялись и куда более серьезные политически документы. Обратим внимание на другое. К описываемому времени религии уже было нанесено много смертельных ударов. С первых лет революции ее провозгласили страшным врагом советской власти и коварной пособницей мирового капитала.
Начиная с секретной директивы Ленина 1921 года о конфискации церковного имущества, а также усилении репрессивной политики к служителям культа и кончая либеральной нэповской оттепелью, гонения на религию никогда не прекращались. Тысячи храмов и монастырей были разорены уже в 20-е годы. Множество священников, монахов и просто членов церковных общин уже томились в Соловках и других лагерях. Отправление религиозных обрядов, хранение церковных книг и икон и даже участие в домашних застольях по поводу Рождества или Пасхи расценивались как контрреволюционные занятия и карались «в соответствии с принципами «пролетарского правосознания».
Ко времени описываемых событий 2-й Черноморский благочинный округ, включавший церковные приходы от Джубги до Адлера, уже успел понести страшный урон. В дореволюционное время в округе насчитывалось свыше 30 храмов, церквей, часовен, монастырей, а также много приходских школ и школ грамоты. Большинство из них было уже закрыто. Школы же разогнали сразу же после революции.
Так что «практическая безбожная работа», как называлось это тогда на официальном языке, велась в Причерноморье, как и повсюду в стране, весьма рьяно. И высокопоставленные антирелигиозные чины из центра, пожалуй, напрасно обвиняли своих местных коллег в оппортунизме. Но так уж было принято в те времена: никакие, даже самые драконовские меры по отношению к церкви нельзя было считать достаточными.
— Перегнуть палку в антирелигиозном вопросе на данном этапе просто нельзя, — разъяснял сочинцам маститый профессор-атеист. – Сколько бы вы, товарищи, ни выкорчевывали сегодня ростки религиозного сознания, мы вам сразу заявляем: этого мало! Религиозный дурман надо выжигать ежечасно каленым железом. А как поступаете вы? Засудили десяток-другой мракобесов – и считаете дело сделанным. Это не по-пролетарски. Где ваша непримиримость? Еще Вольтер говорил о церкви: «Раздавить гадину!». Это было двести лет назад. Чего же вы сейчас ждете! Нельзя отступать от Вольтера, товарищи! Сегодня именно так стоит вопрос.
Продолжение следует…
