Ольга Мальцева
«Все забывают, что именно «Кинотавр» создал Сочи славу города, в котором что-то происходит», — уверен основатель кинофестиваля Марк Рудинштейн. На днях в Сочи завершился тринадцатый детский фестиваль «Кинотаврик», созданный им спустя несколько лет после первого «Кинотавра». «Сочинские новости.рф» расспросили Марка Рудинштейна о «бандитском» прошлом «Кинотавра» и его настоящем, о «Кинотаврике», детях и российском кино.
Финансовый кризис дал о себе знать – в этом году на «Кинотаврик» в Сочи приехали 500 детей, в прошлом их было 1500. Тем не менее, Рудинштейн связывает надежды на лучшее будущее с окончанием Олимпийских игр, когда у Сочи будет необходимость реализовать колоссальные возможности новой инфраструктуры. По его мысли, с фестивалем проще «вернуть кино детям».
— Марк Григорьевич, как идея детского «Кинотаврика» связана с «взрослым» «Кинотавром»?
— Она появилась, когда шел большой «Кинотавр», в те трудные годы, когда детское кино совсем подсело. И я подумал, что надо просто оказать внимание этой большой проблеме, чтобы режиссерам было куда привезти и показать картины: проката российского не было. Потому это, собственно, не идея, а как я всегда говорю, производственная необходимость – вернуть кино детям.
— Как менялись дети на протяжении этих десяти с лишним лет «Кинотаврика»? Насколько они другие сегодня?
— Они не другие, они соответствуют своему времени. Мы просто придумываем других детей. Вы же знаете притчу взрослых о том, что мы были лучше, и песни, и фильмы тоже были лучше. Я в этих случаях говорю, что тогда у нас не было радикулита, и поэтому все казалось лучше. У каждого времени своя музыка, свои понятия. Нельзя из нашего времени смотреть на сегодняшнее и делать выводы. Надо с пониманием относиться к вкусам подрастающего поколения. Единственное, что надо обязательно сделать, — объяснить ребенку, что такое зло и добро. Замечательно сказал Жванецкий, обращаясь к сыну: я не смогу тебе дать то и это, могу передать только свой опыт. И не надо брюзжать, вмешиваться в их пристрастия, потому что мы сами не догоняем эти вещи.
— Как, на ваш взгляд, сегодня работает система воспитания детей через кино? По государственным телеканалам редко увидишь «Ералаш», мультфильмы, обучающие программы, о фильмах детских забыли… Я не имею в виду возможностей «Триколора», «НТВ+» и прочих «тарелок».
— А вот как раз на «Триколоре» четыре великолепных детских канала, правда, там часто показывают еще старые фильмы, но и новые мелькают. Эта проблема детского кино была, она ушла. Другое дело, что мы немножко в плену проката американского и еще не хозяева своего, так сложилось в 90-е годы. Сейчас мы из этого выкарабкиваемся. Думаю, уже сегодня наш мультфильм побеждает американский по кассовым, рейтинговым показателям. Это больше придумки журналистской братии, которая живет в зашоре: куда делось отечественное кино? Да никуда оно не делось. Вот американцы, если бы даже в одном-единственном кинотеатре шло их кино, кричали бы об успехе. Правда, отвоевывание проката идет за счет совместных постановок. Тот же «Сталинград» — это же не наше кино, только режиссер наш. А в остальных «пикчерз» вы запутаетесь, столько их там. И рядом группа поддержки – министерство культуры России. Весь мир, кроме США, живет за счет совместных производств. Хотя такая держава, как наша, тоже могла бы выпускать не совместные фильмы. Ведь у нас когда-то производство кино было хорошо поставлено, и зритель был. Правда, тогда страна была закрытой, и кино — единственным развлечением. А когда мы открылись, и кино стало одним из развлечений, мы почувствовали, что сильно проигрываем американскому.
— В своей нашумевшей книге вы назвали «Кинотавр» бандитским, а вот «Кинотаврик» тогда какой?
— Э, не путайте, моя книга называется «Убить звезду», а это уже журналисты в силу специфики профессии и те, кто хотел досадить мне, сформировали такой образ. Я не о вас лично говорю, и могу точно назвать, кто это сделал – издательство «7 дней», которое назвало «Кинотавр» бандитским. А я просто рассказывал его историю. Да, здесь было очень много бандитов. Это сейчас я хожу спокойно, а раньше в ресторане «Иверия» была сходка во время «Кинотавра», время такое было. А в Петербурге вот жалуются, что благодаря небезызвестному фильму их город теперь тоже называют бандитским.
А «Кинотаврик» – он детский без примесей, он ребенок большого «Кинотавра», и если в браке дети появляются на свет через девять месяцев, то он — через девять лет. И он чист по сей день. А в большом «Кинотавре» я прибегал к бандитским деньгам. Как при советской власти не было других денег, кроме коммунистических, так и при развале страны кроме бандитских, денег не было. Я им говорил: у вас дети растут, и надо, чтобы они могли куда-то поехать и что-то посмотреть, чтобы не сидели, как вы, в красных пиджаках, — и они иногда давали. Я не говорю — всегда, а вот первые два «Кинотавра»… Знаете, как говорил Ротшильд: «Я могу отчитаться за каждый миллион, кроме первого». Так и я могу отчитаться за каждый фестиваль, кроме первых двух. Но все равно это деньги, которые пошли во благо.
Некоторые актеры вели себя провокационно, чтобы возле них крутились бандиты, любили с ними посидеть, выпить. А потом удивлялись, что какой-то бандит ударил дочь известного режиссера. Ну и другая сторона медали: они подходили к народным артистам, говорили: ты что, выпить со мной не хочешь? И люди терялись. Очень трудно было найти в то время золотую середину. Актеры просили меня защитить их от таких «золотых» предложений, но тут было 800 человек, не мог же я за всеми уследить.
— Чем отличаются сочинские «Кинотаврики» от проводимых вами в Голливуде, Черногории, Берлине?
— Там нет конкурсной программы. Здесь, в Сочи, серьезная работа, каждый день члены жюри до обморока сидят и смотрят. А потом победителей мы везем на «Эхо «Кинотаврика». Но это проект некоммерческий, в отличие от большого «Кинотавра», когда мы закупали крупные залы в Риге, Алма-Ате, в Белоруссии, в Израиле, и везде был аншлаг. Особенные «взрывы» были в эпоху массового отъезда за границу наших соотечественников, во времена их ностальгии, и это было трогательно, сентиментально.
За рубежом в рамках «Кинотаврика» показываем главные концерты открытия, закрытия, пять дней выступаем, там проводят для детей экскурсии, знакомство с кинотворчеством. Это в Германии, Черногории. В США – трехдневное обучение в Голливуде, потом дети сами снимают фильмы и забирают на память.
— Побывала на вокальной и хореографической конкурсной программах, осадок остался от полупустого зала. Хотелось бы, чтобы сочинцы увидели прекрасные детские выступления, все-таки фестиваль проходит в нашем городе. Да и программа началась с задержкой на 40 минут, потом ждали жюри долго после перерыва…
Для ответа на вопрос мэтр зовет организатора. Из их эмоциональной беседы следует, что пригласительные, они же бесплатные билеты, организаторы отдают в управления образования, культуры города, администрацию Сочи. Что касается людей с улицы, пожелавших посмотреть выступления, то они могли взять их в штабе «Кинотаврика» в гостинице «Жемчужина», соответствующая информация размещается на сайте «Кинотаврика», в «Жемчужине», в администрации города. Вторая половина зала пустует потому, что там в середине сидит жюри, которому необходимо без помех отсматривать программу. Таковы законы жанра.
— Все законы жанра – это законы организаторов. Не очень приятно выглядит пустой зал, — размышляет Марк Рудинштейн. — На конкурсе Чайковского битком людей в зале, и это не мешает жюри.
Договорились на том, что надо еще подумать над этим вопросом.
— Вот сегодня на 20 минут задержалась встреча с журналистами, мастер-класс – испортился микрофон. Замечательный театр Зимний, но три дня проблемы со звуком, хотя мы все проплатили, и это же не наши проблемы. Всегда надо делать скидку на то, в какой стране живем.
А жюри пошло покушать в перерыве в ресторан, который долго собирается. Несут первое 15 минут, потом второе тридцать. Это наши недоработки, надо, чтобы к моменту прихода все три блюда стояли на столе. Вообще, все, что называется 13-летними наработками, в связи с Олимпиадой куда-то исчезло, растворилось. Но не огорчайтесь, я перебывал на многих кинофестивалях мира, там все еще хуже. И никто не переживает в Каннском зале, он счастлив тем, что схватил этот билет и сидит там.
— Вопрос в продолжение темы – сложно ли подготовить и провести детский фестиваль? Расскажите о ваших партнерах.
— Мы хотим вернуть фестиваль «Лики любви» обратно в Сочи. Вот закончится Олимпиада, город успокоится, у всех пропадут доллары в глазах, и мы начнем работать здесь так же, как тогда, когда город был пустой 25 лет назад. Все забывают, что именно «Кинотавр» создал Сочи славу в качестве города, в котором что-то происходит.
— Что вы думаете по поводу эволюции вашего детища — «Кинотавра» — и его перспективах?
— Каждому времени свои руководители. Главное, что они сохранили административную машину, место. Я вот два с половиной года искал место проведения фестиваля. И нашел. Гостиница «Жемчужина» расположена для этого лучше всех не только в нашей стране, но и за рубежом. Это корабль, отплывающий от берега, с удобнейшей инфраструктурой. Поруководят они, потом придут другие, у которых будет свое видение фестиваля. Я не готов их ругать, главное, что они сохраняют, хотя мне как родителю за что-то обидно иногда. За некоторую спесивость, будем говорить так, — отдельные места встреч для определенных людей, куда никого больше не пускают. Еще они очень сильно увлеклись телевизионным контингентом, киношного сейчас мало. А так как они сильно перемешаны сегодня, то и разобраться сложно, где какой. В общем, как всякая прививка вызывает легкую болезнь… Но когда она пройдет, придут другие. Ведь человек устает. Я, например, устал от этого. Ушел не потому, что там было все плохо, а потому, что замыливался глаз. И нужно было новое видение, новый возраст.
