В Сочи Клаус Бёссер-Феррари не первый раз. Музыкант приезжал на курорт для участия в двух первых проектах «Квадролог» в 1995 и 1997 годах. Вот почему между выступлениями в Норвегии и Мексике Клаус Бёссер-Феррари нашел возможность прилететь на фестиваль в Сочи, где вместе с Берндом Кёлером организовал перформанс „Howdo youdo Mister Majakowski?” и отыграл совместный концерт с сочинским музыкантом Алексеем Соболем и группой On One Breath под инсталляцию художника Игоря Максименко.

Музыкант признается, что с большим интересом наблюдает изменения в нашем городе, хотя и не без доли грусти. С «Сочинскими новостями.рф» Клаус Бёссер-Феррари поделился своими мыслями о Сочи 20-летней давности, Путине и том, зачем сегодня нужны фестивали современного искусства.

— Расскажите о ваших впечатлениях от завершившегося «Квадролога».

— Конечно, впечатлений очень много. Я чувствую себя здесь очень хорошо и, можно сказать, как дома, но если сравнивать с тем «Квадрологом», который был 20 лет назад, важно, что появилось очень много молодых людей.

Фото: Александр Фролов.

Самое сильное впечатление было в первый день на показе короткометражных российских фильмов. Очень приятно, что молодежи была предоставлена сцена, что они продолжают развивать искусство кино, жаль, что я не видел эти фильмы раньше. В России есть, конечно, и более известные режиссёры, но хорошо, что именно этим молодым будет открыта новая дверь.

Как музыканта, меня интересуют и впечатления от литературы, от архитектуры, кино, вообще искусства. Поэтому особенно было приятно, что в этом «Квадрологе» были задействованы художники различных жанров. Мне было очень приятно познакомиться с ними, работать с ними. Было здорово увидеть современных художников и музыкантов за работой и даже побывать в их мастерской. Это замечательно, что есть такие контакты.

Было здорово также встретить здесь, в Сочи старых друзей-музыкантов. Они стали более серьёзными, более зрелыми, уверенными в себе. В хорошем смысле они стали более состоявшимися, как мне кажется. Если в 1995 и в 1997 годах мы еще репетировали вместе, то сейчас, за эти 20 лет, мы развились музыкально и играли на уровень выше, чем тогда. Можно было уже свободно импровизировать.

В чем я еще раз окончательно убедился — что знал и раньше, и заново для себя открыл не только на теоретическом уровне или в книгах, а в реальности, с живыми людьми –  что в русской культуре, в литературе, в музыке, в живописи есть свой язык – русский язык. И вот в прямом смысле свой язык и свой шрифт и также то, что отличает его от других культур. В нём есть какая-то тайна. Каждый год я бываю в Америке, но что интересно, здесь я намного больше получил впечатлений, чем в так называемой «американской культуре».

— «Квадролог» – достаточно небольшой фестиваль в масштабах наших стран — России и Германии. Может ли этот фестиваль что-то поменять в наших отношениях, вывести их на новый уровень?

— Да, конечно. У меня очень изменился взгляд на Россию. Мне кажется, что как раз таки меняет что-то небольшая группа. Я не очень доверяю какой-то огромной массе. Вот, например, такие художественные группы, как экспрессионисты, импрессионисты были не слишком велики. В те времена, когда они творили, работы этих художников не покупали, разрезали, уничтожали, их ненавидели, а сейчас люди стоят в огромных очередях, чтоб увидеть эти картины.  И это тоже говорит о силе искусства.

— Что вы думаете об аудитории «Квадролога»? Нужно ли привлекать больше зрителей?

— Конечно, если сравнивать с 1995 и 1997 годами, когда мы играли в Зимнем театре и Органном зале, тогда был просто аншлаг. Сейчас было не так. Но мне кажется, что это еще связано с воспитанием местных жителей. Большинство людей сейчас привлекает шоу, поп-музыка, но для меня неважно, зал полный или пустой. Важны сами слушатели. В Художественном фонде, например, все было отлично, как раз столько людей, сколько нужно. На моих концертах в Китае или США в огромных залах бывает  до полутора тысяч зрителей, но я не чувствую отдачу от них, потому что они находятся очень далеко. И ты не видишь, не контактируешь с аудиторией. В этом смысле на «Квадрологе» все было отлично.

— Как вы видите развитие «Квадролога» в будущем?

— Конечно, я хочу, чтобы фестиваль развивался, даже из каких-то эгоистических интересов. Во-первых, потому что получаю здесь очень много впечатлений, которые я могу использовать в своем творчестве. Например, меня впечатлили мастерская художника Олега Корчагина и показ короткометражных фильмов. Я набираюсь эмоций, после которых буду творить дальше. Для вдохновения важно получать образы из разных культур, и я надеюсь, что и вас вдохновляю делать что-то новое. Очень важно, что, несмотря на огромное расстояние между Сочи и Людвигсхафеном, мы умудряемся эту связь создавать.

— Как поменялся Сочи за эти 20 лет?

— Сочи за это время потерял свое лицо. Я был в порту и видел все эти магазины с сувенирами из Тайваня, из Китая. И вокруг вся эта архитектура, все, что было понастроено за эти годы. Мне жалко, что Сочи пошел именно этим путем. Тот Сочи, который я помнил 20 лет назад, мне нравился больше. И в этом смысле осталось немного неприятное впечатление.

— А как вам олимпийские объекты в Имеретинской низменности и Красной Поляне?

— Олимпийский парк мне напоминает декорации на театральной сцене. А что касается Поляны… Я видел, сколько деревьев уничтожено в Красной Поляне для этого лыжного курорта. Для меня все это сделано искусственно и не получает никакого отклика в душе – я этого не понимаю. Природа очень красивая, но жалко, что она уничтожается.

—  Сегодня много говорят о Сочи, как о городе не только с новой инфраструктурой, но с новым ритмом и образом жизни. А что ощутили вы?

—  Общее ощущение от Сочи – как от любого южного города, например, в Италии. Мне кажется, что в Сочи очень дружелюбные, открытые люди, всегда готовые помочь. Ты только собираешься задать вопрос, а к тебе уже подходят люди, готовые предложить свою помощь. Например, мы недавно стояли в сувенирном магазине, там были магниты и значки с Путиным в разных видах. Мы шутили на эту тему, и продавцы этого магазина смеялись вместе с нами. Было видно, что нет дистанции между нами, что люди готовы откликнуться.

— Вернемся к «Квадрологу». Поменял ли что-то фестиваль в ваших взглядах на культуру, на жизнь в России и Германии?

— Глядя на актуальную политическую ситуацию, мне кажется, сегодня появляются новые опасности, отличные от тех, что были 20 лет назад. Теперь между нами возникли все эти трения — ну, что касается ситуации в мире, а также в связи с Украиной и Крымом. И я замечаю, что, например, многие европейцы вместе с американцами настроены против русских, против России. Я имею в виду Путина, но всё же против России. И мне стыдно за эту реакцию. Мне кажется, что наше общество, которое считает это правильным, слишком убеждено в своей правоте. То есть многие из них даже не имеют представления, что у вас тут происходит, но считают, что вот это хорошо, а вот это плохо. Это глупая реакция. И с моральной точки зрения  это глупо, и с интеллектуальной точки зрения тоже глупо. И поэтому мне кажется важным сейчас, именно сейчас сохранять эти связи. Многие люди говорили мне перед поездкой сюда: «Ты едешь к Путину?!» И я отвечал: «Да, я ведь знаю русских. Да, я еду к Путину, а ты мыслишь – слишком просто». Понимаете, это слишком просто. Объяснять себе Путина чёртом слишком просто. Так нельзя.

Для справкиКлаус Бёссер-Феррари родился в небольшом старинном местечке Бельхайм на юго-западе Германии. Окончив обучение в консерватории города Шпайер по классу классической гитары, в 1976 году Клаус создаёт фолк-рок группу Thorin Eichenschild и совершает турне по городам Германии совместно с американской певицей Джоан Баэз. C 1992 года выступает в Европе, Северной и Южной Америке, Африке и Азии. Участвует в совместных выступлениях с различными музыкантами. С 1994 года пишет музыку для театров в Гамбурге, Берлине, Ганновере, Маннгейме, Базеле и Цюрихе. Регулярно выпускает музыкальные альбомы.

Автор благодарит Ольгу Егорову за помощь в проведении интервью.