Мирный «захват» самолета с упаиванием пассажиров водкой, ношение белого креста по Торговой галерее, массовые заплывы на полотнах, а также шествия и пляски в картинах — вот лишь неполный послужной список тех прекрасных безобразий, которыми разбавляли серые постперестроечные будни Сочи и его окрестностей художники из «Гильдии красивых».
Четвертьвековой юбилей объединения художников или, как принято говорить сегодня, арт-группы «Гильдия красивых» отметили на минувшей неделе в культурном пространстве Praxis. В небольшом, но уютном цокольном помещении собрались сами участники Гильдии, их друзья, единомышленники и просто те, кому интересно современное искусство. В этот вечер поэт Даниил Да и художник Олег Корчагин рассказывали о самых ярких акциях и выставках «ГК», показывали фото, видео из архива арт-группы и просто читали свои стихи тех лет.
Группа художников, поэтов, музыкантов и иных творческих личностей «Гильдия красивых» действовала в Сочи с 1990 по 1998 год и запомнилась своими выставками и акциями не только во всероссийской здравнице, но и в Москве, Краснодаре, Анапе, Туапсе и даже в небе.
Основной костяк Гильдии составляли около десятка художников, среди которых Олег Корчагин, Даниил Да, Ирэн Ильенкова, Галина Поплавская, Юрий Чурсин, Елена Кремена, Юрий Кузнецов, Ольга Скорикова. Одним из основателей «Гильдии красивых» был и художник Андрей Бартенев, известный широкой публике своими эпатажными костюмами, в которых он часто появляется в эфире федеральных телеканалов. Всего в разные годы в акциях «красивых» приняли участие около 60 художников. Сегодня гильдийцы живут в разных городах и даже странах. Юрий Кузнецов уже много лет работает в США, Ольга Скорикова – в Германии. Хотя основной костяк «Гильдии» по-прежнему находится в Сочи.
— Мы выступили на телевидении по идее Бартенева, идея была такова: художники города, приходите, объединяйтесь, у нас будет первая выставка. Он из чинной телевизионной студии сделал бедлам, взял рулоны бумаги, все это размотал, скомкал и замотал стол, стул по периметру комнаты и вот в таком беспорядке, вареве бросили клич. И народ пошел. Большинство из тех, кто пришел, остались вместе до конца,, — вспоминает художник-акварелист Галина Поплавская.
— Началось все с Андрея Бартенева, он дал первый толчок. Потом он уехал, а мы остались. И мы поняли, что в принципе самостоятельно и самодостаточно можем поддерживать друг друга, делая выставки, объединяя разные картины и течения общей канвой, концепцией. Остановиться было невозможно. При этом каждый из нас еще работал, потому что надо было как-то существовать. Мы этим жили, этим дышали и подпитывали друг друга. Мы определяли то, что мы делаем, как постмодерн. В 1996 году задолго до Лоскутова мы делаем монстрацию, сами не зная об этом. Основная задача была принести радость в жизнь от этой серости, от этих талонов, недоедания, — рассказала художник, основательница «Гильдии красивых» Ирэн Ильенкова.
— В то время, в 90-е интерес к искусству был вообще нулевой. Если честно сказать, нас считали клоунами, просто мы были настолько яркое явление. У меня было двое детей, муж мне постоянно что-то высказывал, говорил: «Мне стыдно», — и, тем не менее, мы продолжали. Мы были одержимые люди, объединенные общей идеей, — добавляет Ирэн Ильенкова.
Однако «Гильдия красивых» стала гильдией не сразу. Первоначально объединение называлось «Салон свободных художников», позже – «Артель» и затем уже «Гильдия красивых».
Эпатажные и не очень выставки и акции, устраиваемые Гильдией, проходили в самых серьезных художественных институциях и местах, таких как музеи, кинотеатры, Зимний театр, площадь перед администрацией Сочи. Первая выставка под названием «Рождественская тусовка» открылась в Музыкальном училище Сочи в 1990 году. Позже были «Расписной стул», «Безумный, безумный день», «Арт-ель представляет…», «Ожерелье радостных сердец», «Натюрморт в интерьере», «Покой и воля», «Живопись под фанеру», «Подробности роста», «Жизнь Замечательных Людей». В год художники из «Гильдии красивых» устраивали до пяти разных выставок. Занимались они и самиздатом – выпускали собственные журналы «АRTель», «КАRЯКАtЕКАЛИ», где публиковали стихи, графику, коллажи, экспериментировали, подобно футуристам, с формами образа и слова. Кроме того, уже без гильдийцев Даниил Да совместно с палиндромистом Александром Лаврентьевым основал в Москве свое издательство «Лысый Пушкин», где и публиковались сочинения авторов.
— Тогда компьютера еще не было, я взял знаменитый авторский профиль Пушкина и замазал ему шевелюру вручную. Потом этот логотип стоял на наших брошюрах, — рассказал Даниил Да.
Вторая по счету выставка Гильдии — «Расписной стул» намечалась в Органном зале в пасхальные дни, и Бартенев предложил: зачем расписывать яйца? Давайте распишем стул.
Последующие акции гильдийцы старались устраивать на улицах города, в прямом смысле решив нести искусство в массы. Олег Корчагин вешал на грудь и на спину картины и в таком виде ходил по городу. Юрий Кузнецов пошел еще дальше и соорудил «палку-носилку» – специальную конструкцию, на которую крепилась картина, и человек мог нести ее над головой. Трюк с хождением в картинах (в холстах были проделаны специальные отверстия для рук, ног и головы) художники проделывали где только удавалось. Причем в картинах не только ходили, но и ели, пили спиртные напитки и танцевали.
Водили художники и хороводы вокруг памятника Ленину напротив Художественного музея. Одной из самых ярких акций стала знаменитая поездка на электричке в Туапсе, где должно было состояться открытие выставки гильдийцев. Художники украсили вагон электрички огромными сердцами и губами, а потом устроили с ними шествие по городу. Говорят, что акция подействовала, и на выставку отправился чуть ли не целый вагон пассажиров.
Одной из самых запоминающихся стала промо-акция «Высокое искусство» в поддержку открывшихся «Внуковских авиалиний». Как и в электричке, салон самолета по маршруту Сочи – Москва был украшен работами художников, по громкой связи Даниил Да читал свои стихи во время всего полета на высоте 10 000 метров, а вместо минеральной воды на борту зачем-то разливали водку. По воспоминаниям гильдийцев, пассажиры остались страшно довольны и долго не хотели выходить из самолета после приземления в Москве.
— Однажды при подготовке к выставке «Жизнь Замечательных Людей» мы не могли демонтировать и оставили висеть картину «Ленин и Горький на Капри с итальянскими рыбаками ловят рыбу». То есть она тоже стала частью выставки, – вспоминает Олег Корчагин.
— Не было дидактики со стороны государства, соответственно, не было противостояния со стороны художников, то, что мы наблюдаем сейчас. Первоначально были задачи демонтировать пространство выставочного зала, расширить его в сторону улицы. У нас все акции были добрые, — говорит Даниил Да.
— Я вспоминаю эту акцию из электрички с большими губами и сердцами. Сейчас бы, сто процентов, это было трактовано как ЛГБТ-акция. Сегодня, если бы мы вышли на улицу со своей акцией, непременно, я уверен, тут же бы возникли слова Pussy Riot, еще что-то, — признается Даниил Да.
— Работая больше с формой, чем с содержанием, у нас не было ничего негативистского, сильного социального или идеологического подтекста. Но были элементы эстетической провокации — человек идет с картиной или вторгается в пространство самолета или электрички, вешает там губы, — добавляет Олег Корчагин.
Одно время к «Гильдии красивых» примыкал будущий глава Центрального района Сочи Сергей Павленко. Он также участвовал в совместных выставках и акциях Гильдии и даже создавал собственные инсталляции. Например, он был автором тотемного столба из старых туфель и башмаков. На другой выставке он сделал огромную консервную банку-имитацию и накидал туда обувь, участвовал в создании скелета рыбы к фестивалю пива.
В 1994 году в Художественном музее Сочи проходит фестиваль современного искусства «Пограничные зоны искусства». На курорт съезжаются знаковые фигуры контемпорари-арта, которые через несколько лет войдут в энциклопедии и учебники по истории современного искусства в России: Авдей Тер-Оганян, Айдан Салахова, Александр Петлюра с Паней Броня, Николай Авакумов и многие другие.
— Фестиваль «Пограничные зоны искусства» и показал отличие нас от московских концептуальных художников, — вспоминает Даниил Да. — Они работали в холодном ключе от ума, а мы были на территории того, что задевало чувства, в системе тех взаимоотношений между художником и зрителем, когда возникает спектр эмоциональной эмпатии. Для москвичей был важен зритель, который умеет считывать смыслы и контексты, подготовленный, другими словами. А в наших акциях не обязательно быть подготовленным зрителем, чтобы что-то почувствовать. Хотя под каждую выставку мы писали концепты, экспликации, программные объясняющие документы. Что касается каких-то эстетических заявлений, то Андрей Бартенев всегда говорил, что нужно делать доброе искусство и нести радость. Основная волна, которую генерирует Бартенев, это волна бесконечной радости. Я думаю, заложенные здесь семена этой радости в нас и прорастали.
Еще один эпизод из жизни «ГК». 1996 год. Ирэн Ильенкова, работавшая одно время в еженедельной газете «Ника Press», воспользовалась уходом редактора в отпуск, сняла все материалы номера с печати и посвятила всю газету «Гильдии». В номер вошли манифест и хронология акций «Гильдии», стихи, рисунки и анекдоты ее участников. Закономерным итогом стало увольнение Ирэн из редакции без выплаты заработной платы.
— Появилась свобода. Мы все учились, формировались в советское время, а в 91-м, когда страна рухнула, открылись все ворота, появилась свобода, ее пили, черпали. А потом мы были молодыми, а в молодости, как говорится, пофиг, какая власть, если ты художник, — говорит фотограф, участник «Гильдии красивых» Игорь Максименко.
— На тот момент «Гильдия красивых» была нашим настроением и состоянием, – признаются участники арт-группы. А в это время страна переживала не самые простые времена — путч, расстрел Государственной думы, начало войны в Чечне, ваучеры и финансовые пирамиды.
К концу 90-х «Гильдия красивых» прекратила свое существование, а каждый из художников пошел своим путем. Изменилось время, многие художники состоялись как самостоятельные авторы, выставляющие свои работы в музеях и галереях России, Германии, США.
— То, что «Гильдия» распалась – естественный процесс самой нашей компании, — считает Даниил Да. — Обидно, что это заглохло, не дало эха в будущем, не срезонировало с последующим. То есть не стало какой-то ступени процесса, который бы дальше развился в настоящее время и отросток перетянулся сюда, в 2015 год. Мы как-то остались в том времени. Хотя Олег Корчагин пишет, Юра Кузнецов пишет. Если пытаться повторить те акции в нынешней ситуации, они не только не были бы возможны с точки зрения противостояния государства, они бы просто смотрелись глупо в нынешней ситуации, потому что не несли в себе сильного идеологического заряда, который сегодня требуется от художника. Сейчас у художников абсолютно другие эстетические задачи.
— Мы были молодые, подвижные, безбашенные, поэтому все нашли друг друга. Все 20 человек художников, которые занимались творчеством в это время в Сочи, оказались в одной палатке. Мы хотели добавить кислорода в мутную стоячую воду своими акциями. Помимо этого каждый художник работал, создавал живопись, графику, акварели, холсты. Наверное, большой плюс, что власти не мешали. Хотелось нам идти по Курортному проспекту – мы брали и шли. Мы просто попали в такое время. Сейчас, конечно, под ценз попало бы практически любое наше телодвижение, любая акция была бы прекращена, — говорит архивариус «Гильдии красивых» Александр Антонов.
— У меня сохранились очень многие работы тех молодых художников, и мне бы хотелось, чтобы мы провели эти параллели. Хотелось бы те наши зеленые работы показать: с чего все начиналось и как мы выросли за это время. Такая выставка необходима, чтобы сравнить время, какими глазами мы тогда смотрели и какими мы смотрим сейчас. Все равно мы все коммерциализировались, меняем свое вдохновение на деньги. Поэтому очень хочется посмотреть, а что же прошло за этот промежуток времени, — считает Ирэн Ильенкова.
И тем не менее, «Гильдия красивых» стала важной вехой в истории Сочи, его художественной культуры, она осталась в памяти многих как символ прекрасной и талантливой эпохи беспечности и того времени, когда пределы мира ограничены лишь воображением.
