Дом на Виноградной, 22 любой человек с улицы свободно проходит навылет. Через открытую дверь бывшего аристократического парадного вступаешь на обшарпанную деревянную лестницу, поворачиваешь вбок, идешь в потемках вниз мимо пластиковых мешков, содержимым которых не хочется интересоваться, и выходишь на задний двор в кричащую разруху. Мусор, выбитые стекла, останки горелых построек… Так сегодня выглядит дача Зиновьевой — памятник архитектуры краевого значения.
На рубеже XIX и ХХ веков особняк из дикого камня на верху Виноградной горы построила Мария Зиновьева, жена заместителя министра внутренних дел в правительстве Николая II. После 1917 года здание в стиле модерн отдали под пансионат, а потом разгородили на жилые отсеки. Сегодня за старинным фасадом живут (ютятся) около тридцати человек, в их числе бывший сотрудник КГБ и действующий сочинский полицейский. Условия жизни, если говорить о коммунальных удобствах, не хуже, чем при социализме. Но тогда был эдем, а сегодня, по словам самих жильцов, «гадюшник». До такого состояния довела жизнь на чемоданах, продолжающаяся восьмой год.
В 2008 году рядом с домом горели бараки и сараи. Памятник архитектуры, защищенный стенами метровой толщины, не выгорел. Но в окнах полопались стекла, обуглились самодельные деревянные пристройки. С тех пор дом приходит в упадок. От ремонта жильцы воздерживаются. Историческая дача с прилегающим участком выкуплена инвестором. Зачем тратить силы и деньги, если завтра переезжать? Правда, завтра — понятие растяжимое. Из десяти проживавших в здании семей за годы после пожара расселены три.
В 2012 году дача Зиновьевой была помянута в шумихе предолимпийских обещаний хранить культурное наследие. На тот момент председатель Городского Собрания Сочи Анатолий Луцык сообщил, что здание «будет реконструировано и в дальнейшем использовано для размещения музейных экспозиций». Можно было бы спросить: если оно памятник, то почему реконструировано, а не реставрировано? Но сегодня этот вопрос отпал. В Горсобрании нам сообщили, что отдельного решения ГСС по даче не было. А прочее, если и было, то сплыло вместе с 2012 годом.
Жильцы ничего не знают про депутатские благие намерения и говорят, что все эти годы инвестор (один из бывших глав администрации Сочи) медленно, но верно занимается процессом расселения, покупая людям реальные квартиры за реальные деньги. Вероятно, эти вложения должны окупиться. Инвестор уже строил в Сочи высотки и вряд ли на Виноградной, 22 нацелен на реставрацию памятника.
По последним данным, минувшей осенью инвестор пообещал закончить расселение, когда все оставшиеся оформят приватизацию. Жильцы оформляют бумаги с разной скоростью — насколько позволяют деньги, время, здоровье и семейное согласие.
Сегодня в доме осталось семь семей, в том числе многодетная (младшему ребенку три года). Часть прописанных на даче Зиновьевой живут по другим адресам. В некоторых семьях делёж еще не купленных инвестором новых жилищ вызывает раздоры и отселения.
75-летняя ветеран КГБ Зинаида Карташова живет в дощатом сарайчике во дворе за домом. Внутри койка, телевизор, обогреватель. В последние полгода резко ухудшилось зрение женщины. Треть пенсии уходит на глазные капли. Узнать телефон Сочинского общества слепых приходится просить постороннего человека.
— Выйти на улицу в магазин боюсь. Если сослепу попаду под машину, пострадает тот, кто за рулем, а у него, наверно, семья, — говорит Зинаида Ивановна.
В дождливый ветреный день особенно впечатляет, как она на ощупь отвязывает сколоченную из хлама калитку в оградке перед ее дверью. Такую оградку не перелезет только ленивый.
На Виноградной, 22 контраст между тем, что стало, и тем, что было, разителен.
Более полувека назад Зинаида Карташова вышла замуж в этот неповторимый дом из дикого камня. И планировка квартиры внутри него была нетипичной. Коридор площадью 16 квадратных метров, комната — 25, кухня — 18. Кухня выходила на противоположную сторону дома и была полуподвалом. Но при этом высота потолка 2,5 метра, а в других помещениях — 3 метра. В светлой комнате в три окна подоконник такой ширины, что на нем спокойно спала в младенчестве дочь Карташовой. Снимали коляску с колес и ставили на подоконник. За метровыми стенами прохладно, тихо. Можно было подняться на террасу «с шикарнейшим видом». Генеральша Зиновьева строила дачу на века в райском месте.
При царе справа и слева от шоссе на Виноградной горе простирались леса, при социализме — сады. Фруктовые деревья росли и во дворе. Недалеко от дома начинался спуск по лестнице на Красноармейскую улицу с лучшим в Сочи детским садом №45. Над ним шефствовал хлебокомбинат. В этот детсад, где был даже бассейн, Карташова водила дочь. Спуск от дома к морю ведет на пляж «Светлый», до сих пор считающийся одним из самых чистых в Центральном районе.
Девять десятых граждан советской России о жизни в таком доме в таком месте и мечтать не могли, просто фантазии не хватило бы, а сегодня дом и люди ждут своего часа в окружении свежей железобетонной застройки Сочи. Почтовое отделение со свежепокрашенными лжеклассическими колоннами на противоположной стороне Виноградной улицы больше похоже на архитектурную достопримечательность, чем дача Зиновьевой.
В разные эпохи у жителей особняка были три степени чувства хозяина.
Первая степень — ощущение себя хозяином дома и города. Мария Зиновьева заботилась не только о своей даче. В Санкт-Петербурге выхлопотала деньги для устройства и содержания больницы Сочи. При этом учла, что в провинции могут не знать тонкостей придворного протокола, и подсказала сочинцам телеграммой, что им следует государю через губернатора «повергнуть благодарность». Столичная аристократка позаботилась о реноме жителей уездного города, и ее рекомендации, конечно, последовали.
Вторая степень — ощущение себя хозяином дома. В советское время ни капитальный, ни косметический ремонт здания коммунальные службы не делали. Жильцы сами содержали и украшали свои квартиры, доставали дефицитные при социализме ванны, ухаживали за участочками земли под окнами и т. д.
Третья степень — утрата чувства хозяина, эстетическая и санитарная апатия. Разрушение городской среды не проходит даром для тех, кто внутри этой среды живет. Градостроительный хаос заразен. Он выражает открытое пренебрежение мнениями и вкусами местных жителей, формируя так называемое «депрессивное население». Уже после распада СССР коммунальщики вдруг сделали в доме первый и единственный раз ремонт. Поменяли кровлю и электропроводку. Для общедомовых нужд это главное: в дождь не промокнешь, в мороз не сгоришь за компанию с соседями от перенагрузки сети нагревателями. Но при отсутствии чувства хозяина дом и под новой крышей стал приходить в упадок. А после восьми лет жизни на чемоданах, в ожидании переезда, остается один вопрос: что будет с метровыми стенами памятника архитектуры? Сами по себе они не развалятся.
